- Что это значит? - дергая Захара Торбу за ногу, спросил Павлюк. 

- А это значит... - с волнением подбирая слова, отвечал Захар, - это значит - 
обыкновенное явление, русские пушки. Коллективно работают... Штук тыща, а может,
 и поболее. 

- Добре сработали, - тихо отозвался Павлюк, - у меня даже каска набок съехала. 

- У тебя набок съехала, а у гитлеровцев они слетели вместе с головами. 

В блиндаже подполковника Осипова радист Савва Голенищев, склонившись над 
передатчиком, передавал радиограмму: 

- "Координат 46/90 отлично. Полное истребление батальона пехоты противника. 
Координат 48/96 движение запад. Прошу несколько залпов. Координат 44/88 мое 
сосредоточение, иду охват Петропавловское. Меняю командный пункт. Передачу 
временно прекращаю". 

- Нет еще, товарищ подполковник, не все, - повернув голову к Осипову, 
проговорил Савва. - У аппарата генерал Доватор, он спрашивает: где будем 
завтракать? 

- Где будем завтракать? - На лице Антона Петровича теплилась радостная и 
веселая улыбка. - Передай генералу, что завтракать будем в Петропавловском. 

- Генерал спрашивает, а где будем обедать? - передавал Голенищев. 

- Если генерал хочет, - отвечал Осипов, - можно пообедать в Немирове или 
Козлове. 

- Генерал согласен пообедать в Козлове и спрашивает, что будет на закуску. 

Савва, лукаво подмигнув Осипову, напряженно ждал. 

- Передай, что на закуску обещаю Шитьково. А если будет тот же повар, который 
утром заварил всю эту кашу, то ужинать будем еще дальше. 

ГЛАВА 4 

Ординарец старшего лейтенанта Виктора Поворотиева вывел из калитки коня и 
подвел к крыльцу. Виктор стоял на нижней ступеньке и обматывал шею серым с 
голубыми клетками башлыком. Феня внимательно следила за всеми его движениями. 

- Обождите, дайте я! 

Стянув с рук беличьи рукавички, она зажала их под подбородком и, расправив 
концы башлыка, аккуратно завязала их на шее Виктора. Виктор всем существом 
своим чувствовал ее дыхание и теплоту пальцев. 

Затянув концы башлыка, она отпустила их и несколько раз повторила одно и то же 
движение. Оба они молчат. Феня, прищурив глаза, размышляет, какой бы еще 
придумать узелок и завязать его пооригинальнее. 

Виктору становится жарко. Он чувствует блуждающий в крови огонек, который 
зажгла два месяца тому назад эта известная ему только по фотографии девушка. 
Теперь она стоит рядом и с нежной заботливостью неторопливо поправляет концы 
его башлыка. 

- Так лучше и красивее, - говорит она, любуясь на свою работу. 

- Да, да, так лучше... благодарю... - соглашается Виктор, не видя и не зная, 
как там заправлено. 

- Так это ваш конь? Ты всегда на нем ездишь? 

Виктор смотрит на нее и прислушивается, правильно ли он расслышал это простое, 
ласковое и сближающее "ты". 

- Да. Это мой конь. Его зовут Лысянкой, потому что, видите, у него весь лоб 
белый. 

Конь нетерпеливо переступает ногами. Его рыжую шерсть взъерошил мороз. 
Ординарец выезжает уже верхом. 

- Мне пора, - коротко замечает Виктор. - Мы еще увидимся? 

- Да, конечно... - задумчиво отвечает Феня. - Впрочем, не знаю, мы ведь на 
одном месте никогда не стоим.. 

- Ну что ж, до свидания. - Виктор, откинув полу бурки, протягивает руку. Он