- У меня разведчики замечательные, товарищ подполковник. Подходили вплотную. Но 
что делать: куда ни сунемся, не спят. В одном месте можно было бы, да... 

- Ну и что же? - раздраженно перебил Осипов. 

- "Языка" решили прихватить. Ну, взяли, а он заорал как резаный. Шум такой 
поднялся, пришлось вернуться. 

- Где же пленный? 

- Лейтенант Головятенко допрашивает. Только ничего от него не добьешься. 
По-русски ни одного слова. 

- Почему сюда не привел? И молчал, голова садовая! 

Осипов, поднявшись из-за стола, подошел к завешенной плащ-палаткой двери и 
приказал ординарцу позвать Головятенко. Лейтенант сейчас возглавлял его штаб. 

- Да пусть немца сюда приведет, - добавил Антон Петрович. 

Минуты две спустя Осипов оглядывал высокую плотную фигуру гитлеровского солдата.
 Взял со стола фонарь и поднес к его лицу. Немец отшатнулся. 

- Ну, что он? - спросил Осипов у Головятенко, подавляя нарастающее волнение. 

- Не знает по-русски. Бормочет черт знает что... Подтверждает всякую чепуху. - 
Головятенко безнадежно махнул рукой, кляня себя в душе за то, что отлынивал в 
школе от уроков немецкого языка. - Плохо без переводчика! 

Осипов начал допрос с немногих известных ему слов, но дело подвигалось туго. 
Это сразу понял пришедший комиссар батареи Ковалев. 

- Товарищ подполковник! - обратился он. - Разрешите пригласить переводчика? 

- Какого переводчика? - нахмурившись, спросил Осипов. 

- У меня есть! - Ковалев, нахлобучив на лоб кубанку, быстро ушел. 

- Откуда у Ковалева переводчик? - Антон Петрович знал не только в лицо всех 
батарейцев, но и помнил их биографии. Это были его самые любимые солдаты и 
собеседники. В часы отдыха он приходил на батарею и разговаривал с каждым. 

Когда Зина вошла в блиндаж, Осипов, твердо сжав губы, удивленно кашлянул. 

- Так вот какой у тебя переводчик... - проговорил он смягченным голосом. - 
Прошу, прошу. Поговорите с этим разбойником! Смотрите, увидел хорошенькую 
девушку и глаза косит, улыбается, а дай ему автомат, он так улыбнется... 

Зина пристально смотрела на немца. Это был первый настоящий фашист, которого ей 
пришлось видеть. Немца усадили против Зины. Слащаво улыбаясь, он подобострастно 
глядел ей в лицо и отвечал на все вопросы. 

- Он говорит, что полк, в котором он служит, - волнуясь, переводила Зина, - 
входит в состав армейского корпуса генерала Гютнера. Им приказано быть в Москве 
первыми. Но он опасается, что их опередят танкисты... 

- Скажите ему, чтоб он о Москве забыл и не упоминал это слово, иначе будет 
сегодня же расстрелян. Пусть точно называет номера частей и количество танков, 
- проговорил Осипов. 

Услышав переведенные Зиной слова, фашист недоумевающе раскрыл рот и испуганно 
заморгал глазами. Далее пленный сообщил, что в районе Морозово сосредоточено 
около восьмидесяти танков и два полка пехоты. Им приказано уничтожить 
кавалерийские части Доватора. 

Уточнив схему расположения частей противника, Осипов выяснил, что гитлеровцы в 
первую очередь будут стремиться покончить с его окруженной группой, а затем 
всей массой навалятся на Медникова и могут прорваться к Волоколамскому шоссе. 
Сейчас, как никогда, надо было связаться со штабом дивизии, сообщить эти 
ценнейшие данные и разгромить скопление немецкой пехоты сильным артиллерийским 
обстрелом или же массированным налетом авиации. Располагая пушками и минометами,
 Осипов почти совсем не имел снарядов. В лесу нашлось большое количество мин, 
но не было дополнительных зарядов к ним. 

Переписав начисто оперативную сводку для штаба дивизии, Головятенко с унылой 
улыбкой сказал: 

- Все готово, только отправлять придется голубиной почтой. 

- Ну что ж, поймай в лесу дикого голубя и пошли... - мрачно ответил Осипов.