переправам в районе Красный Октябрь до 5.00 часов 19. 9. 42 г. и использовать 
ее для нанесения удара из района высоты 102,0 по северо-западной окраине города.
 

Начало наступления пехоты - 19.9 в 12.00 часов". 

В начале этого приказа говорилось, что противник снимает ряд частей и 
соединений из города. Но, как стало известно позже, в приказе о противнике 
сказано было не совсем точно. Ни одна часть противника из города, кроме авиации,
 не была переброшена против наступавших частей Сталинградского фронта. 

Армейская разведка в эти дни с особым вниманием вела допросы пленных, тщательно 
изучала захваченные в боях штабные документы противника. Мы не получили ни 
одного показания пленного, в котором подтверждалось бы сообщение штаба фронта о 
переброске немецких войск из Сталинграда на север. 

Нам удалось по показаниям пленных и по документам установить с довольно большой 
точностью, какие силы действовали в полосе обороны 62-й армии. 

На участке фронта от Рынок до Купоросное, где проходила разграничительная линия 
с нашим левым соседом 64-й армией, действовали девять дивизий противника: три 
танковые (14-я, 24-я и 16-я), одна моторизованная (29-я), пять пехотных (71-я, 
94-я, 100-я, 295-я и 389-я) . 

В результате потерь у противника к 25 сентября из 500 танков осталось, по 
данным разведки, не более 150. 

Авиация противника также несколько выдохлась. Над городом кружили, сменяя друг 
друга, группы по 10-20 самолетов, вместо 40-50 в начальный период. 

Но вернемся, однако, к обстановке на 18 сентября и к приказу фронта о 
контрударе. 

Из приказа фронта явствовало, что дивизия Горишного должна была переправиться 
через Волгу и занять исходные позиции в течение 12-18 часов. 

Переправы в это время работали в крайне, трудных условиях. Срок указывался явно 
недостаточный. 

Но переправа дивизии Горишного - это одна сторона задачи. В приказе фронта 
указывалось, что 62-я армия должна выставить для контрудара не менее трех 
дивизий. А откуда было взять эти три дивизии? Ни во втором эшелоне, ни в 
резерве армии дивизий не было. Все, кто мог держать оружие в руках, сражались 
на передовой, были втянуты в уличные бои. 

Но приказ фронта надо было выполнить во что бы то ни стало. 

Все звенья армейского штаба, штабы всех соединений и частей проявили высокую 
организованность и оперативность в подготовке контрнаступления. 

В развитие приказа фронта в 23 часа 50 минут 

18 сентября я подписал приказ по армии, в котором после ожесточенных 
оборонительных боев, после медленного, но отступления, появилось новое слово 
НАСТУПЛЕНИЕ. Он был принят измотанными, измученными войсками с огромным 
воодушевлением. Появилась уверенность в своих силах. Если - контрнаступление, 
то значит, есть у нас силы, стало быть, конец обороне. 

Начало наступления было назначено на 12 часов 19 сентября. 

Мы с утра внимательно приглядывались к поведению противника, ожидая увидеть 
какое-либо смятение в его стане или засечь передвижение его войск, которые он 
должен был бы снять с нашего участка фронта. Но мы опять отметили снижение 
активности его авиации. Утром над Сталинградом опять не появились 
бомбардировщики. Стало быть, на севере наши войска продолжали активные действия.
 

В 12 часов поднялись в атаку наши части. Их атаку поддержали артиллерия 
фронтовой артиллерийской группы и авиации. Отсутствие самолетов противника 
облегчило нам задачу. Правда, авиация уже не играла тогда решающей роли в 
уличных боях. 

Но к 17 часам над Сталинградом появились немецкие самолеты. Уже по одному этому 
мы определили, что наши атаки на северном фланге противника опять захлебнулись. 


Наступление ударной группы 62-й армии вылилось во встречный бой с противником 
как в центре, так и на левом фланге. Только на правом фланге противник был 
сравнительно пассивен.