Помогали нам немецкие коммунисты и комитет "Свободная Германия". Вальтер 
Ульбрихт лично в Сталинграде говорил окруженным солдатам и офицерам правду о 
событиях на фронте и в Германии. 

В первых числах января к нам на командный пункт армии прибыли командующий 
Донским фронтом генерал-лейтенант Константин Константинович Рокоссовский, член 
Военного совета фронта генерал-майор Константин Федорович Телегин и командующий 
артиллерией фронта генерал-майор Василий Иванович Казаков. Они переправились 
через Волгу по льду. 

Выйдя из машин около землянок штаба армии, Рокоссовский и Телегин долго 
расспрашивали нас, как и где мы были в период боев и пожаров, как и чем мы 
дышали, когда немецко-фашистские войска, ведя наступление, обрушивали на город 
тысячи и тысячи бомб. 

Войдя в землянку и присев на земляной стул за земляным столом, командующий 
фронтом кратко изложил план уничтожения окруженной группировки противника и 
поставил армии задачу. Главный удар с целью раскола на части окруженной 
группировки наносится с запада армиями генералов Батова и Чистякова. 
Одновременно переходят в наступление с севера армии генералов Жадова и Галанина,
 с юга - Шумилова и Толбухина. На 62-ю армию ^возлагалась задача "активными 
действиями с Востока привлекать на себя больше сил противника и не допускать 
его к Волге, если он попытается через замерзшую Волгу прорваться из окружения". 


Задача была ясна, и я заверил командующего фронтом, что она будет выполнена, 
что до начала основного наступления главных сил фронта Паулюс не оттянет из 
города ни одной дивизии. 

Потом офицеры штаба фронта несколько раз спрашивали: 

- Удержит ли 62-я армия противника, если он под , ударами наступающих армий с 
запада всеми силами бросится на восток? 

Николай Иванович Крылов ответил на это так: 

- Если Паулюс летом и осенью с полными силами не мог сбросить нас в Волгу, то 
голодные и полузамерзшие гитлеровцы не пройдут на восток и .десяти шагов. 

Подобный же вопрос задал мне начальник штаба фронта генерал Малинин. Я ему 
ответил, что гитлеровцы 1943 года уже не те, что летом 1942 года, что армия 
Паулюса уже не армия, а лагерь вооруженных пленных. 

До самого начала наступления всех сил фронта, то есть до 10 января, части 62-й 
армии, выполняя задачу командующего фронтом" штурмовыми группами атаковы. вали 
противника. Наши позиции улучшались с каждым днем. Ежедневно десятки опорных 
пунктов и дзотов разрушались и переходили в наши руки. В результате шесть 
дивизий из двадцати двух и пять саперных батальонов противника как были, так и 
оставались прикованными к нашей армии. 

Особенно активно действовали в эти дни штурмовые группы дивизии Батюка. В боях 
на Мамаевом кургане они приковали к себе несколько полков и, захватив передовые 
наблюдательные пункты противника, лишили гитлеровских генералов возможности 
следить за перегруппировкой наших войск в городе. 

Со второй половины сентября до 12 января, почти четыре месяца (сто двадцать 
дней), шла непрерывная борьба не на жизнь, а на смерть вокруг водонапорных 
баков. 

Сколько раз вершина Мамаева кургана переходила из рук в руки, никто не может 
сказать. За Мамаев курган бились воины из дивизии Родимцева, дралась вся 
дивизия Горишного, 112-я дивизия Ермолкина и больше всего за него сражалась 
славная четырежды орденоносная гвардейская дивизия Батюка. Полки этой дивизии 
прибыли на правый берег 21 сентября и 22 сентября уже вступили в бой на рубеже 
оврага Долгий. Потом дивизия как бы вросла в Мамаев курган, в его отроги, и 
сражалась на нем до конца, до соединения 26 января 1943 года с дивизиями 
генерала Чистякова. 

Несколько слов о командире этой дивизии Николае Филипповиче Батюке. Он прибыл в 
город подполковником, а уехал из него после разгрома армии Паулюса генералом. В 
этом командире особенно хорошо сочетались три неоценимых качества: командирская 
настойчивость, храбрость и партийность. Он умел быть строгим и справедливым, 
его боялись и любили; он часто был на виду у своих воинов. У него были больные 
ноги, порой он еле передвигался, но он не отсиживался в землянке; на передний 
край, на свои наблюдательные пункты он уходил с палочкой, а возвращался в свою 
землянку на плечах адъютанта, причем только ночью, чтобы никто этого не видел. 
Свою болезнь Батюк всячески скрывал, и я узнал об этом только в январе, когда 
он уже совсем не мог передвигаться без посторонней помощи. Он не стеснялся 
сказать любому начальнику и подчиненному правду в глаза, даже если она была и 
горька. Его доклады не требовали уточнений и проверки, они всегда были-правдивы.