Но уничтожить противника, который вышел к Волге в районе завода "Баррикады", 
только атакой стрелковых полков армия не могла: у нас не было ни танков, ни 
людских резервов. 

Что же делать? Как выручить дивизию Людникова? 

Вот тут-то снова пригодились нам артиллерийские стволы, которые были на левом 
берегу Волги. Мы решили уничтожить противника артиллерийским' огнем. Но 
осуществление этого варианта было связано с трудностями: нужно было 
организовать предельно точный огонь по каждой точке врага, нужны были 
снайперы-артиллеристы и минометчики. Такие у нас были, но корректировать огонь 
с правого берега трудно - проводная связь непрерывно рвалась из-за ледохода, а 
радиосвязь работала слабо, ненадежно. 

Участок, занимаемый противником, мы отметили с севера и юга, от самой Волги до 
переднего края, хорошо заметными с левого берега вехами. Получился широкий, 
метров на 600-800 коридор, в котором засели фашисты. Наши артиллеристы, хорошо 
видя этот коридор с левого берега, безошибочно могли вести огонь по огневым 
точкам противника. 

Прицельный огонь велся с помощью корректировщиков, находящихся на правом берегу.
 Они наблюдали. уточняли цели, отклонение попаданий. Все это сообщалось на 
артиллерийские наблюдательные пункты, а те, в свою очередь, передавали на 
огневые позиции. 

Стрелковые подразделения Людникова и Горишного, наблюдая за разрушительными 
действиями нашей артиллерии, сближались с противником на бросок гранаты. По 
световому сигналу артиллерия прекращала огонь, а стрелковые подразделения, 
преимущественно штурмовыми группами, коротким броском с ручными гранатами 
атаковывали и захватывали противника в дзотах и в подвалах. 

Действуя таким образом, наши части начали продвигаться вперед. Борьба была 
долгая и упорная. 

Для характеристики боев приведу отдельные выдержки из армейской сводки: 

"21 декабря. Дивизия Людникова с 5 часов утра продолжала наступление в 
юго-западном направлении. Несмотря на сильное сопротивление противника, наши 
части овладели четырьмя домами, на правом фланге продвинулись на 100-120 метров.
 Отражены три контратаки противника. Захвачено 5 станковых пулеметов, два 
пленных 578-го пехотного полка 305-й пехотной дивизии. 

Дивизия Горишного с 5 часов утра наступает в северо-западном направлении. 
Преодолевая упорное сопротивление противника, она окружала и уничтожала 
отдельные гарнизоны. В результате рукопашного боя (с широким применением ручных 
гранат) части овладели трансформаторной будкой, превращенной противником дот. 
Захвачено одно здание, шесть блиндажей и два дзота. Бой продолжается. Противник 
пытается восстановить положение, предпринимая контратаки, которые успешно 
отражаются. 

Трофеи: станковых пулеметов 3, автоматов 6, винтовок 35, гранат 380; разбито 4 
дзота. В захваченных блиндажах противник оставил 40 трупов". 

"23 декабря. Дивизия Людникова продолжала наступление в юго-западном 
направлении. Противник оказывал упорное сопротивление, дважды переходил в 
контратаки силами свыше двух рот. Атаки отбиты с большими для него потерями. 

Захвачено два здания, в одном из них противник оставил 30 трупов. Бой других 
штурмовых групп продолжается за овладение большим прямоугольным зданием на 
берегу Волги. 

Дивизия Горишного продолжала наступление на северо-западном направлении. 
Несмотря на сильное сопротивление противника, части медленно продвигались 
вперед. Установлена непосредственная связь с дивизией Людникова". 

На следующий день, 24 декабря, приказом Ставки Верховного Главнокомандования 
особенно истощенные в непрерывных боях дивизии - 112-я Ермолкина, 193-я 
Смехотворова, 37-я гвардейская Жолудева и две стрелковые бригады были выведены 
из армии в резерв и отправлены на формирование. 

Как правило, командиры дивизий и бригад и даже полков перед уходом на левый 
берег Волги являлись на командный пункт армии, чтобы проститься. 

Расставание с друзьями, да еще с боевыми, было очень трудным. Прощаясь, мы 
вспоминали пережитое, еще раз перебирали в памяти каждый бой, каждую контратаку.
 

Уход из нашей армии командиров, с которыми вместе пришлось пережить немало 
тяжелых дней, вызывал у меня грустные воспоминания. Прощаясь с командирами, я