В дни ожесточенных оборонительных боев в городе Ставка в командование фронта 
вам почти ни в чем не отказывали. Перед контрнаступлением - это понятно, нам не 
давали ни частей, ни танков, а снаряды, мины и патроны мы получали в 
ограниченном количестве. 

Пришлось мобилизовать все ресурсы и пополнять части главным образом за счет 
выздоравливающих раненых, которые всеми силами стремились вернуться в свои 
части, в свой город. Распространившаяся в эти дни слава 62-й армии, как магнит, 
притягивала к себе всех ветеранов. 

Что касается подвоза боеприпасов или усиления армии танками, то мы об этом 
могли только мечтать. Переброска грузов через Волгу была по-прежнему связана с 
огромными трудностями. С 12 ноября по. 19 декабря по Волге шла шуга. Несколько 
дней подряд сквозь льды не мог пробиться ни один катер или пароход. 

Утро 19 ноября было туманным. Пожалуй, этот день был одним из самых тяжелых для 
налаживания переправы. Переправиться с того берега никто не смог. 

Мы даже не могли по авиации противника определить, что делается в стане врага. 

Я вышел из блиндажа в назначенный приказом час начала артподготовки в слабой 
надежде, что орудийный гул донесется и до нас. 

Еще было темно. Все плавало в густом туманном молоке. 

Семь часов двадцать минут. 

Томительное ожидание. Хотя бы какой-либо признак, хотя бы какое-либо 
подтверждение" что началось. 

Наступил поздний рассвет. Туман не редеет. Плохо! Если там, на направлении 
нашего удара тоже туман, значит, тяжело вести артиллерийскую подготовку по 
целям, значит, не может действовать авиация. 

Туман начал редеть к двенадцатому часу. Развиднелось. По Волге с шумом, 
отесывая берега, шел лед. Подморозило. 

Теперь-то появились признаки, что у противника не все благополучно. В небе ни 
одного немецкого бомбардировщика. Повис ненадолго над нашими позициями 
самолет-корректировщик, и его, видимо, отозвали. 

Ну что же! Надо было решать свои задачи. Мы начали готовить резервы для выручки 
дивизии Людникова, активизировать действия штурмовых групп. 

Вечером раздался звонок командующего фронтом А. И. Еременко. Он сообщил, что 
наступление началось. Срок наступления для нашего Сталинградского фронта 
оставался прежним - 20 ноября. 

А между тем стремительно надвигалась развязка. 

В 7 часов 20 минут 19 ноября, как это было и назначено, орудия и минометы, 
сосредоточенные на главных участках прорыва общим протяжением 28 километров. 
были приведены в боевую готовность. В 7 часов 30 минут последовала команда 
открыть огонь. 3500 орудий и минометов обрушили на позиции противника тонны 
металла и взрывчатых веществ. Один час велся огонь на разрушение и двадцать 
минут - на подавление. 

Впервые в ходе Великой Отечественной войны наши войска наносили удар такой 
мощности. 

Артиллерийский удар нанес врагу тяжелый урон, он ошеломил его. 

В 8 часов 50 минут стрелковые дивизии 5-й танковой и 21-й армий вместе с 
танками непосредственной поддержки пехоты перешли в атаку. 

Подвижная группа 5-й танковой армии - 1-й и 26-й танковые корпуса - к середине 
первого дня наступления завершила прорыв тактической обороны противника. В 
образовавшуюся горловину прорыва во второй половине дня был введен 8-й 
кавалерийский корпус. Развернулись бон в глубине обороны противника. Наши 
войска, преодолевая сопротивление врага, успешно развивали наступление. 

Как же был встречен этот день в штабе Паулюса? 

И 18 ноября и 19 ноября Паулюс вел наступательные бои в Сталинграде. В своей 
книге "Поход на Сталинград" Ганс Дёрр свидетельствует: "6-я армия в тот день 
(19 ноября. - В. Ч.) еще не чувствовала непосредственной угрозы и поэтому ее 
командование не считало нужным принять решительные меры. В 18 часов 
командование армии сообщило, что на 20 ноября оно намечает в Сталинграде 
продолжать действия разведывательных подразделений".