Западном фронте в первую мировую войну. Мне были известны взгляды немецких 
генералов на роль артиллерии в войне будущего (например, идеи Бернгарди). 
Поэтому в первые дни боев на Дону я ожидал от артиллерии противника 
классического взаимодействия, четкой организации огневого вала, молниеносного 
маневра огнем и колесами. Но этого не было. Я встретился с далеко не новым 
методом медленного прогрызания последовательно одной траншеи за другой. 

Будь у нас в это время более глубокое построение обороны (не пять, а все девять 
батальонов) да еще противотанковые резервы, можно было бы не только сдержать 
наступление, но и нанести большие потери противнику. 

Немецкие танки не шли в атаку без пехоты и без поддержки авиации. На поле боя 
не заметно было "доблести" немецких танкистов, их смелости и быстроты действий, 
о которых писали зарубежные газеты. 

Немецкая пехота была сильна своим автоматическим огнем, но быстрого движения на 
поле боя и решительной атаки я не видел. Наступая, немецкие пехотинцы не жалели 
патронов, но стреляли часто попусту. 

27 июля, когда один полк 112-й дивизии перешел в контратаку на хутор 
Новомаксимовский, пехота противника вообще не приняла боя и отступила. И только 
на другой день, 28 июля, когда подошли танковые части, она вступила в бой за 
позиции, которые накануне оставила без боя. 

Передний край немцев, в особенности ночью, был прекрасно виден, он обозначался 
трассирующими пулями и ракетами всех цветов. Казалось, они либо боятся темноты, 
либо скучают без стрельбы. 

Маневр войск противника хорошо прослеживался по автомобильным колоннам, 
двигавшимся по степи с зажженными фарами. 

Наиболее четко работала в бою авиация противника. Связь и взаимодействие 
авиации с наземными войсками у противника были отработаны. Чувствовалось, что 
немецким летчикам знакома тактика своих и наших наземных войск. 

Как только под нашим артиллерийским или ружейно-пулеметным огнем залегала 
пехота, буквально через десятки минут появлялись немецкая авиация, пикирующие 
бомбардировщики. Построив замкнутый круг, они атаковали наши боевые порядки и 
артиллерийские позиции. 

Таковы были мои первые выводы о тактике противника. Наблюдать врага, изучать 
его сильные и слабые стороны, знать его повадки - значит драться с ним с 
открытыми глазами, ловить его промахи и не подставлять свои слабые места под 
опасный удар. 

Начиная с 26 числа и до конца июля боевые действия наших частей шли в основном 
на правом фланге армии - в районе Большая Осиновка, Ерицкий, Верхне-Чирская. На 
этом участке противник стремился прорваться через боевые порядки 229-й и 112-й 
дивизий на северо-восток и выйти в тыл 62-й армии, к переправам через Дон в 
районе Логовский и Калач. 

Все это время я находился на наблюдательном пункте на высоте севернее разъезда 
Рычковский и имел непосредственную связь с командирами 229-й и 112-й дивизий и 
через штаб армии с остальными войсками. 

Бои шли с переменным успехом. Несколько дней противник бросал в атаки части 
51-го армейского корпуса, усиленного танками. В отдельные дни одновременно 
наступало до ста танков, а мы имели на этом участке только десять. Однако наши 
части, особенно 112-я дивизия, отразив натиск, сами переходили в контратаки. 

Так продолжалось четыре дня. Ранним утром 31 июля полки 229-й и 112-й дивизий 
при поддержке тех же десяти танков и авиации перешли в контратаку и отбросили 
противника за реку Чир. Вечером того же дня была перехвачена радиограмма, в 
которой давалась оценка нашим действиям. "Части 51-го армейского корпуса, 
переправившиеся через реку Чир у Суровикино. были разбиты",- доносил в свой 
штаб (группы "Б") какой-то гитлеровский офицер подпись была обозначена буквой 
"икс". 

64-я армия формировалась заново, как резервная. Очень многие ее бойцы и 
командиры впервые участвовали в бою. В донских степях они приняли боевое 
крещение. Они познали тяжесть и горечь отступления, но они не дрогнули духом, 
первые неудачи не подорвали у них веру в свои силы. Они отступали, но отступали 
с боями, сдерживая натиск врага, о силе которого они порой не имели 
представления. Нельзя, требовать невозможного. Превосходство противника было 
велико, остановить его наступление теми силами, которыми тогда располагала 64-я 
армия, было невозможно. Но бойцы и командиры 64-й задержали наступление, 
сорвали намерение гитлеровского командования окружить и уничтожить наши силы на 
западном берегу Дона. 

Я вспоминаю двух командиров 112-й стрелковой дивизии товарищей И. П. Сологуба и