звучат совсем другие нотки. 

Ефрейтор Вальтер пишет: "Сталинград - это ад на земле, Верден, Красный Верден с 
новым вооружением. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 
метров, вечером русские отбрасывают нас обратно". 

Ефрейтор Ф. Бест уже пессимистически заявляет в своем письме к матери: , 
"Специального сообщения о том, что Сталинград наш, тебе еще долго придется 
ждать. Русские не сдаются, они сражаются до последнего человека". 

Военный совет 62-й армии так оценивал обстановку. 

Паулюс не может повторить удара такой мощности, как 14-20 октября. Для этого 
ему нужна длительная пауза (10-15-20 дней), требовалось подвезти большое 
количество снарядов, бомб, танков. Однако мы знали, что в районе Гумрака и 
Воропоново находилось около двух резервных вражеских дивизий, которые могли 
вступить в бой. Мы считали, что через три-пять дней и эти дивизии выдохнутся и 
Паулюс вынужден будет ослабить нажим. Тогда мы смогли бы привести себя в 
порядок, произвести перегруппировку и закрепиться. Но как продержаться эти 
три-пять дней, когда у нас так мало сил: 37-я, 308-я и 193-я дивизии были, по 
сути дела, только номерами - всего в них насчитывалось несколько сотен активных 
штыков. Отбив самое мощное наступление врага, мы были обессилены и все же 
надеялись, что сумеем отразить новые атаки свежих резервов противника, мы все 
по-прежнему были готовы драться до последнего человека и патрона. 

С 24 октября гитлеровцы стали реже прибегать к ночным атакам, убедившись, 
видимо, что они не приносят им желаемых результатов, и решили использовать 
ночное время для отдыха и подготовки к дневным боям. Мы же, наоборот, решили 
действиями штурмовых групп и внезапными артиллерийскими и авиационными налетами 
именно ночью срывать их плановую подготовку к наступлению, не давать им покоя. 
Ночь стала нашей родной стихией. 

Днем 25 октября противник возобновил атаки на всем фронте армии крупными силами.
 Его удар на поселок Спартановка силою пехотной дивизии с танками создал 
тяжелое положение на фронте Северной группы. 

При поддержке авиации и танков пехота противника потеснила части 149-й бригады 
и заняла район пяти ям, что южнее железной дороги Гумрак Владимировка, и центр 
поселка Спартановка. На помощь северной 149-й бригаде В. А. Болвинова пришли 
корабли Волжской флотилии, которые огнем своей артиллерии наносили врагу 
серьезные потери. 

В этот же день - 25 октября перешли в наступление войска правого фланга 64-й 
армии в районе Купоросное. 

Повторные атаки врага 26 и 27 октября успеха ему не, принесли. Войска 149-й 
бригады В. А. Болвинова при поддержке боевых судов Волжской флотилии выбили 
захватчиков из поселка Спартановка. 

27 октября прямым попаданием снаряда был убит начальник штаба 149-й бригады 
майор Кочмарев. 

В тот же день в центре армии части Людникова и Гуртьева вели тяжелые бои за 
завод "Баррикады". По-видимому, свежие гитлеровские полки не умели вести 
ближний бой. И хотя в цехах завода находилась лишь горсточка наших бойцов, 
противник, имевший пятикратное превосходство в силах, на участке наших 
штурмовых групп успеха не имел. 

27 октября левый фланг дивизии Людникова и полк дивизии Гуртьева были смяты 
противником. Его автоматчики захватили улицы Мезенская и Тувинская и начали 
обстреливать район нашей последней переправы. В это время части Смехотворова и 
Гурьева отбивали атаки 79-й пехотной дивизии немцев, главный удар которой 
направлялся на завод "Красный Октябрь". 

Сквозь поредевшие боевые порядки этих частей просочились фашистские автоматчики.
 Они подошли к штабу 39-й дивизии, и в блиндаж Гурьева полетели ручные гранаты. 
Узнав об этом, я бросил на выручку Гурьева роту охраны штаба армии. Дружной 
атакой она оттеснила автоматчиков от штаба дивизии и, преследуя их, проникла на 
завод "Красный Октябрь", где и осталась: мы влили ее в дивизию Гурьева. 

Противник продолжал наносить удары по переправе и "Красному Октябрю". До 15 
часов атаки отражались успешно, но к исходу дня гитлеровцам все же удалось 
занять Машинную улицу. 

На участке между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь" захватчики находились 
от Волги метрах в четырехстах. Овраги, идущие к Волге с запада, простреливались 
автоматным и артиллерийским огнем противника. Теперь передвигаться вдоль берега 
можно было только по-пластунски. Это нас не устраивало. Вскоре поперек оврагов 
наши саперы поставили двойные деревянные заборы, промежутки между ними засыпали 
камнями, и получились "перехваты пуль".