двухлетнюю практику ведения маневренной войны. 

Здесь мы не слышим жалоб со стороны западных военных историков и гитлеровских 
генералов на то, что они воевали при таком превосходстве. Они это 
обстоятельство относили за счет своего военного искусства, умения маневрировать 
войсками, умения концентрировать силы и средства наступления. 

Много раз Геббельс объявлял, что с Красной Армией все покончено, в немецкой 
печати перечислялись разбитые начисто советские формирования, готовился парад 
гитлеровских войск на Красной площади, дымы Сталинграда объявлялись заревом 
новой эры в немецкой истории. Все рухнуло! Откуда же теперь слова о нашем 
превосходстве? Оно было создано в невероятно трудных условиях, невероятными 
героическими усилиями всего народа и его Коммунистической партии. Кто только в 
сорок первом и в сорок втором годах не предсказывал краха советского строя. 
Выдержал, выдюжил, не рассыпался, как рассыпались западные державы. В этом и 
прочность советского строя, гениальность советской стратегии, советской 
политики. 

Против шести с половиной миллионов наших солдат в сорок четвертом году 
гитлеровская коалиция смогла уже выставить армию лишь в четыре миллиона. 
Остальные силы были разбиты в сражениях на советско-германском фронте. Все было 
мобилизовано в Европе. Но вся мобилизация, всех промышленных средств дала 
возможность гитлеровскому командованию сосредоточить на советско-германском 
фронте лишь 49 тысяч орудий и минометов, свыше 5200 танков и штурмовых орудий, 
около 2800 боевых самолетов. 

Ясно, что с такими силами гитлеровская армия уже не могла предпринять 
сколько-нибудь серьезного наступления. История неумолимо перевела ее в 
положение армии обороняющейся. Но с такими силами было еще чем держать 
серьезную оборону. 

Должен сказать несколько слов о немецком солдате и о младшем офицерском составе 
немецкой армии с чисто профессиональной стороны. В наступлении мне их пришлось 
видеть недолгое время, только в Сталинграде, а в Сталинграде бои носили 
специфический характер. В обороне я имел возможность оценить их достоинства. 
Это был сильный противник, искусный, упорный. Авторитет Гитлера и фашистской 
партии сильно упал в немецкой армии. Но оставалась верность присяге и понимание,
 что теперь уже и над их страной нависла смертельная угроза. Не думаю, что в 
1944 году кто-нибудь в Немецкой армии всерьез верил в гений Гитлера и в 
обещанное им чудо. Но не нужно было пропагандистских трюков Геббельса, чтобы 
"подбодрить" немецких солдат. Немецкий солдат знал, что им содеяно на нашей 
земле и, страшась расплаты, сражался с полной выкладкой, обнаруживая все, на 
что он способен. Оборона имеет свои характерные особенности. В обороне можно 
воевать меньшим числом, было бы умение. Так что нам предстояли огромные ратные 
усилия, чтобы реализовать полученное преимущество. 

Теперь нам известны планы Ставки на летне-осеннюю кампанию сорок четвертого 
года. Тогда мы могли только о них догадываться по множеству признаков, которые 
могут много раскрыть военному человеку. 

Прежде всего о линии фронта. Из начертаний линий фронта и исходила в своих 
планах Ставка, поставившая целью летом и осенью сорок четвертого года полностью 
очистить нашу землю от захватчиков и выйти на территорию противника. 

Линия фронта в то время образовывала в нашу сторону выступ севернее реки 
Припять. Южнее реки Припять мы вклинились глубоко в расположение врага. 
Северный выступ немцы называли "белорусским балконом". Он прикрывал пути к 
Варшаве и по прямой - к Берлину. 

На этом "балконе" немецкое командование могло накапливать силы для ударов по 
нашим войскам, нацеленным на Восточную Пруссию. Отсюда были вероятны удары во 
фланг и тыл нашим войскам на юго-западном направлении, в случае нашего 
наступления на Львов и в Венгрию. Здесь располагались аэродромы, с которых 
гитлеровская авиация могла совершать налеты на Москву. Последние, пригодные для 
этого аэродромы. 

По директивам Ставки Верховного Главнокомандования 17 апреля прекратили 
наступательные действия и перешли к обороне: 1-й Белорусский и 1-м Украинский 
фронты; 18 апреля - 2-й Прибалтийский фронт; 19 апреля - Ленинградский, 3-й 
Прибалтийский, 3-й и 2-й Белорусские фронты, а 6 мая перешли к обороне 2-й и 
3-й Украинские фронты. Бои на западном берегу Днестра за плацдарм Пугачены 
Шерпены, которые вела 8-я гвардейская армия, собственно говоря, были последними 
боями перед наступившей паузой; на всем советско-германском фронте 
протяженностью свыше 4 тысяч километров от Баренцева моря и берега Черного моря 
в устье Днестра. 

На этот раз фашистское командование не имело возможности, как год тому назад, 
под Курском, бороться за стратегическую инициативу. В результате побед под 
Сталинградом, под Курском Красная Армия резко изменила обстановку в ходе войны, 
наше наступление осенью и зимой сорок третьего года и зимой и весной сорок