ему обо всем, тогда будто бы последует решение. Просит также послать адъютанта 
к Геббельсу, а потом, возможно, послать человека к Деницу. Машиной в Мекленбург 
и обратно - более четырехсот километров. Предлагает послать туда и нашего 
офицера: Дениц может ждать его на линии фронта. Все это - большая затяжка 
времени. Мы пока разрешаем послать человека только к Геббельсу. 

Получив указание Жукова, возвращаемся к Кребсу. 

Кребс. Можно мне на минуту выйти? 

- Пожалуйста. 

Кребс и адъютант вышли. Скоро они вернулись. Адъютант Кребса уходит к Геббельсу.
 Я звоню, начальнику штаба и приказываю обеспечить переход полковника и 
одновременно связать наш батальон на переднем крае с немецким батальоном и 
таким образом дать Геббельсу связь с нами. 

- Правительство Германии должно быть авторитетным, - вдруг заявил Кребс. 

- А вы считаете, что при полном поражении Германии авторитет Гитлера 
сохранится? 

- Вы видите наши страдания, - печально вымолвил Кребс. - Может быть, авторитет 
фюрера несколько стал меньше, но он еще велик. Его мероприятия никогда не 
смогут измениться. Новые люди, новые правительства будут основываться на 
авторитете Гитлера. 

Какой-то фанатик. Говорит серьезно. И внешность солидная: на мундире 
генеральские красные петлицы с золотом, узкие погоны, ленточка зимы 1941 года, 
ордена, Железный крест... 

- Может быть, база будет шире, демократичней, - продолжает он. - Я это допускаю.
 Но мы хотим сохранить себя. И если Англия и Франция будут нам диктовать 
формулы капиталистического, строя - нам будет плохо... 

Соколовский. Мы не хотим уничтожать немецкий народ, но фашизма не допустим. Мы 
не собираемся убивать членов национал-социалистической партии, но распустить 
эту организацию надо. Новое германское правительство должно быть создано на 
новой базе. 

Кребс. Я думаю, уверен, что есть только один вождь, который не хочет 
уничтожения Германии. Это - Сталин. Он говорил, что Советский Союз невозможно 
уничтожить и также нельзя уничтожить Германию. Это нам ясно, но мы боимся 
англо-американских планов уничтожения Гедмании. Если они будут свободны в 
отношении нас - это ужасно. 

- А Гиммлер? 

Кребс. Разрешите говорить прямо? Гиммлер думает, что германские войска еще 
могут быть силой против Востока. Он доложил об этом вашим союзникам. Нам это 
ясно, совершенно ясно!.. 

- Тогда, господин генерал, мне окончательно непонятно ваше упорство. Бои в 
Берлине - это лишняя трата крови. 

Кребс. Клаузевиц говорит, что позорная капитуляция - худшее, а смерть в бою - 
лучшее. Гитлер покончил с собой, чтобы сохранить уважение немецкого народа... 

Логика самоубийц. Мы расспрашиваем генерала о подробностях самоубийства Гитлера.
 

Кребс. Было несколько свидетелей: Геббельс, Борман и я, Согласно завещанию, 
труп облили бензином и сожгли... Перед смертью фюрер попрощался с нами, 
предупредил нас. Мы отговаривали его, но он настаивал на своем. Мы советовали 
ему прорваться на Запад... 

9 часов 45 минут. Звонок. Советское правительство дает окончательный ответ: 
капитуляция общая или капитуляция Берлина. В случае отказа - в 10 часов 40 
минут мы начинаем новую артиллерийскую обработку города. Говорю об этом Кребсу. 


- Я не имею полномочий, - отвечает он. - Надо воевать дальше, и кончится все 
это страшно. Капитуляция Берлина - тоже невозможна, Геббельс не может дать, 
согласия без Деница. Это большое несчастье... 

Соколовский. Мы не пойдем на перемирие или на сепаратные переговоры. Почему 
Геббельс сам не может принять решение? 

Кребс (снова и снова). Если мы объявим полную капитуляцию Берлина, то все 
поймут, что фюрер погиб. А мы хотим создать правительство и сделать все