разбомблена. 

- Мы дадим вам радиосвязь. Обнародуйте завещание фюрера по радио. Это прекратит 
кровопролитие. Кребс поморщился: 

- Неудобно. Для Деница это будет неожиданным известием. Он еще не знает о 
завещании. Мы сделали попытку заинтересовать СССР, мы не хотим нелегального 
правительства, согласного на отдельный договор с США и Англией. Мы предпочитаем 
вести переговоры с Россией. 

Только теперь, видимо, до него стало доходить, что мы не доверяем ни Геббельсу, 
ни его посланцам. И мне осталось сказать ему прямо, что, как военный, я 
заинтересован прежде всего в том, чтобы поскорее разделаться с войсками 
противника, безнадежно обороняющимися в Берлине. 

Кребс, выслушав меня, опять повторил: 

- Если будет уничтожен берлинский гарнизон, не будет германского легального 
правительства... 

- Бессмыслица, - прервал я его. 

- Я познакомил вас с моим поручением, других у меня нет... 

- А я сообщил вам единственное и окончательное условие: безоговорочная 
капитуляция. 

Генерал Кребс и его адъютант внешне сдержанны, спокойны, но чего им это стоит! 

Я снова подтверждаю: 

- Гарантируем сохранение жизни. А о правительстве после будем говорить. У вас 
нет войска, а вы хотите собрать какие-то силы - не выйдет! 

Кребс говорит торопясь: 

- Я предлагаю паузу в боевых действиях. Мы можем с определенного времени отдать 
приказ не стрелять. 

Опять звонок телефона. Звонит командующий фронтом, интересуется, как идут 
переговоры. Я объясняю, что у немцев нет средств связи. Они не хотят объявлять 
о смерти и завещании Гитлера, чтобы Гиммлер этим не воспользовался. По-видимому,
 боятся и Деница. Они хотят объявить это при нашем содействии и после перемирия.
 Гиммлер откололся и исключен из партии. 

Кладу трубку. И опять к Кребсу: 

- Лучший выход для тех, кто хочет признания нового правительства, капитуляция. 

- Полная? - переспросил Кребс. 

- Полная. Тогда мы будем разговаривать с этими членами правительства. 

Кребс отрицательно мотает головой: 

- Я не уполномочен объявлять о капитуляции. Наше правительство, таким образом, 
будет уничтожено... - Он говорил то по-немецки, то по-русски. 

- Но и снаряд не будет разбирать, кто солдат, а кто член правительства, заметил 
я. 

Кребс опять трясет головой и говорит по-русски: 

- Я беспокоюсь в интересах заключения мира... 

- Мы настаиваем на общем требовании - нашем и союзников: безоговорочная 
капитуляция. 

Теперь Кребс уже возражает с раздражением: 

- Полная и действительная капитуляция может быть решена легальным 
правительством. Если у Геббельса не будет договоренности с вами, то что 
получится? Вы должны легальное правительство предпочесть правительству 
предателя Гиммлера. Вопрос войны уже предрешен. Результаты должны решаться с 
правительством, указанным фюрером... 

- Объявите волю вашего фюрера войскам, - подсказал я. 

Кребс, волнуясь, уже почти кричит по-русски: