Территория Тиргартена напоминала сильно вытянутый эллипс - восемь километров в 
длину и два в ширину. Это все, что осталось от фашистской империи - остров, 
охваченный огненным кольцом, которое неумолимо сжималось. 

В западной части Тиргартена раскинулся обширный парк и зоологический сад. В 
центре парка возвышались два мощных железобетонных бункера из шести этажей 
каждый - три под землей и три над поверхностью. Двухметровые стены с бойницами 
и смотровыми окнами, закрывающимися стальными створками, надежно укрывали 
находящиеся там узлы связи, пункты управления и штабы противовоздушной обороны 
Берлина. На крышах бункеров располагались зенитные батареи. 

Одно из огромных зданий, которыми густо застроена восточная часть Тиргартена, 
мрачное, угловатое, с массивными квадратными колоннами, занимает целую улицу 
Фоссштрассе. Это и есть новая имперская канцелярия. В ее трехэтажных подземных 
укрытиях нашел свое последнее убежище Гитлер. Пленные показали, что, начиная с 
марта, фюрер нигде не показывался. Нам стало известно, что вместе с ним в 
подземелье имперской канцелярии находятся Геббельс, Борман, начальник 
генерального штаба Кребс, заменивший на этом посту Гудериана, и много других 
высокопоставленных чиновников; всего около шестисот человек. Туда сходятся все 
нити руководства войсками третьего рейха, и от того, как скоро будет взято это 
гнездо, последняя цитадель Гитлера, зависит окончание боевых действий не только 
в Берлине, но и на всей территории Германии. 

Севернее имперской канцелярии, около Бранденбургских ворот, находится рейхстаг 
- высокое с куполом здание. Оно было повреждено прямыми попаданиями бомб и 
теперь представляло собой пустую массивную коробку, удобную для обороны как 
тактический опорный пункт. 

Оперный театр, дворцы, музеи - все это гитлеровцы превратили в опорные пункты и 
мощные узлы сопротивления. 

Каждый шаг здесь стоил нам труда и жертв. Бои за этот последний район обороны 
третьего рейха отмечены массовым героизмом советских воинов. Камни и кирпичи 
развалки, асфальт площадей и улиц немецкой столицы были политы кровью советских 
людей. Да каких! Они шли на смертный бой в солнечные весенние дни. Они хотели 
жить. Ради жизни, ради счастья на земле они прокладывали дорогу к Берлину через 
огонь и смерть от самой Волги. 

Настал день, и закопченные колонны и стены рейхстага покрылись множеством 
надписей и имен. Эти надписи на колоннах рейхстага - неповторимый исторический 
памятник войне и победе, лучше которого не создаст ни один художник мира. В те 
дни мы клялись перед могилами павших друзей сохранить память о героях 
последнего штурма Берлина, чтобы и внуки наших детей знали, чьей жизнью и 
кровью завоевана победа над фашизмом. Реваншисты стерли со стен рейхстага имена 
и живых и погибших солдат армии освобождения, но они бессильны вычеркнуть 
славные подвиги наших воинов из памяти советского народа, из памяти всего 
прогрессивного человечества. 

Много славных имен записано в летопись героизма советских войск, штурмовавших 
Берлин. Многие стали известны всему советскому народу, о многих еще надо 
рассказать. Это - почетная и благодарная задача писателей, поэтов, историков. 
Тогда, в дни боев, просто некогда было собирать материалы о подвигах: живые 
сражались, а мертвые о себе не говорят. 

Мы руководствовались формулой: "Герой не только тот, кто погиб при выполнении 
задачи. Дважды герой тот, кто, рискуя жизнью, сумел выполнить задачу и остаться 
в живых, чтобы жить и творить". Формула правильная, она сыграла свою роль. 
Именно на них, на живых, мы опирались, и они довели дело до конца. Но ни один 
солдат, ценой жизни проложивший путь к победе, не должен остаться безвестным. 

  

Визит Кребса 

Два дня - 29 и 30 апреля - войска фронта, преодолевая возрастающее упорство 
противника, особенно батальонов СС, все глубже вгрызались в правительственные 
кварталы Берлина. Войска 8-й гвардейской армии и 1-й гвардейской танковой 
генерала Катукова - с юга, войска 3-й ударной генерала Кузнецова и 5-й ударной 
генерала Берзарина - с востока и севера, танкисты 2-й гвардейской танковой 
генерала Богданова - с запада, войска маршала Конева - с юго-запада. 

Вечером, когда я вернулся со своего наблюдательного пункта в штаб армии в район 
Иоганнистали, мне позвонил командующий фронтом маршал Жуков. Он спросил: 

- Есть ли надежда, что к празднику Первого мая мы очистим полностью Берлин? 

Я ответил, что, судя по сопротивлению противника, которое, правда, ослабевает, 
надежды на скорую капитуляцию у меня нет.