Мне захотелось взглянуть на итоги заключительного удара по врагу в этом 
многострадальном городе, и, пригласив с собой генерал-полковника Н. М. 
Хлебникова, я выехал на место сражения. На КП 51-й мы Крейзера не застали. Он 
выехал в Елгаву. Мы последовали за ним. Однако в городе еще шел бой. У самой 
Елгавы наши автомашины попали под минометный обстрел. Мы залегли в кювет. 
Хлебников невесело пошутил: 

- Невежливо фрицы встречают нас... 

- А в этом виноват прежде всего командующий артиллерией, - ответил я в том же 
тоне. - Что же твои артиллеристы позволяют паршивым фашистским минометчикам 
держать нас в придорожной канаве? 

- Ну я им намылю шею за такое неуважение к начальству! - сказал Николай 
Михайлович, сделав свирепое лицо. 

Пока мы обменивались колкостями, разрывы мин становились все реже, и я 
предложил Хлебникову: 

- Давай-ка, Николай Михайлович, вспомним солдатскую выучку и двинем короткими 
перебежками к городу. 

Так вот мы с Хлебниковым и вышли из-под обстрела. А недалеко от города нас 
встретил полковник с группой автоматчиков, посланный нам навстречу Крейзером, 
которому сообщили, что мы выехали к нему на передовой наблюдательный пункт. 
Когда мы появились на НП Якова Григорьевича, он облегченно вздохнул, увидев нас 
невредимыми, но тут же предупредил, что здесь нам оставаться чрезвычайно опасно 
и лучше вернуться на командный пупкт армии, откуда и управлять легче. 

- Товарищ командующий армией! - с напускной строгостью возразил я. - О какой 
опасности идет речь? Ведь город-то наш! Гарнизон, как вы доложили, разгромлен 
наголову! 

На мгновение смутившись, Крейзер сказал: 

- Город действительно уже был наш, но подоспевшие из Риги подкрепления 
внезапной контратакой потеснили наши части и теперь продолжают отчаянно 
контратаковать. 

- Николай Михайлович,- повернулся я к Хлебникову, - мы когда-нибудь бежали из 
освобожденных нашими войсками городов? А ведь товарищ Крейзер именно это нам и 
предлагает. 

- Нет, товарищ командующий, ни за что не опозорим своих седин! - поняв мою 
шутку, клятвенно заявил Хлебников и, увидев, что я при последних его словах 
снял фуражку и вытираю пот с гладко выбритой головы, вдруг весело захохотал. 

Шутка наконец дошла до сознания Крейзера, и он, поняв, что я не сержусь на него 
за невольную дезинформацию, тоже с облегчением рассмеялся, а потом рассказал, 
что оборона города поддерживается за счет постоянного подхода подкреплений из 
Риги. В связи с этим командарм отдал приказ - силами стрелковой дивизии и 
мехбригады пробиться на северо-восточную окраину города и захватить вокзал и 
мост через Лиелупе, то есть отрезать путь, по которому прибывали подкрепления. 
Эту задачу войска сейчас и решали. Противник, видимо, осознал надвигавшуюся 
катастрофу. Канонада и несмолкаемый рокот всех видов стрелкового оружия 
нарастали со стороны вокзала с каждой минутой. Видно было, что именно там 
сейчас решается судьба города. Крейзер не отрывался от телефонной трубки, 
выслушивая доклады о ходе атаки. Каждую полученную весть он повторял вслух: 

- Пехота ворвалась в здание вокзала. Бой продолжается внутри здания... На путях 
много эшелонов с военными грузами... Только что подошедший эшелон с фашистской 
пехотой расстрелян прямо на путях... Танки ворвались на мост и овладели им. 
Противник не успел взорвать его... 

Крейзер доложил, что в решающий момент боя за вокзал туда подоспел с 
подкреплением заместитель командира 3-го гвардейского мехкорпуса по 
политической части полковник Артем Филиппович Андреев. Он помог отбить 
контратаку противника, пытавшегося вернуть вокзал, В ходе штурма, как потом 
стало известно при рассмотрении представлений к награждению, совершил также 
выдающийся подвиг заместитель командира 64-го отдельного тяжелого танкового 
полка по политической части подполковник Леонид Афанасьевич Бердичевский. 
Следуя в атаку на своем танке во главе подразделений полка, он уничтожил один 
вражеский танк и 15 зенитных орудий. Дважды танк загорался, и оба раза 
Бердичевский, рискуя жизнью, организовывал тушение пожара. Все члены экипажа 
получили сильные ожоги, однако продолжали бой. И в третий раз вспыхнула машина 
- броню пробило снарядом. Раненный осколками, подполковник приказал экипажу 
покинуть горящий танк, а сам, прикрывая отход танкистов, продолжал вести огонь 
до тех пор, пока машина не взорвалась. Так погиб этот бесстрашный человек. 
Звание Героя Советского Союза Л. А. Бердичевскому было присвоено посмертно.