6-й гвардейской и 4-й ударной армий, сообщил, что войска нашего северного 
соседа перерезали железную дорогу Резекне - Даугавпилс. Кольцо вокруг 
Даугавпилса неуклонно сжималось. Почувствовав угрозу окружения, командование 
группы армий "Север" предприняло попытку отвести войска из района Даугавпилса 
на Ригу. Об этом и информировал Еременко. Наша воздушная разведка подтвердила 
его сообщение: вражеские колонны вытягиваются с северо-западной окраины 
Даугавпилса в сторону Риги. Но было уже ясно, что противник опоздал с отводом. 
Мы договорились с Андреем Ивановичем активно препятствовать отходу врага 
ударами авиации. О начавшемся отступлении даугавпилсской группировки 
свидетельствовали и донесения из 6-й гвардейской армии: в наступление перешел 
даже 103-й стрелковый корпус, растянувший свои соединения на 50-километровом 
фронте. 

К вечеру 24 июля А. И. Еременко сообщил, что соединения 4-й ударной армии 
обошли Даугавпилс с севера и прорвались на его западную окраину. Фашистский 
гарнизон города был обречен. 

Внимательно следя за продвижением армии Я. Г. Крейзера и П. Г. Чанчибадзе, мы 
обнаружили заметный спад в темпах их наступления. В чем причина? Командармы, 
увлекшись, не успели в нужный момент ввести свои вторые эшелоны, к тому же 
значительная часть артиллерии и тылы отстали. Правда, темп наступления 
соединений был в первые дни настолько высоким, что вторые эшелоны едва 
поспевали за ними. 

Исходя из сложившейся обстановки, я приказал генералам Я. Г. Крейзеру и П. Г. 
Чанчибадзе ввести с утра 25 июля вторые эшелоны. В связи с этим со второй 
половины дня 24 июля наступление продолжали только мощные передовые отряды, 
выделенные дивизиями первого эшелона, а остальные силы обеих армий 
перегруппировывались, подтягивали отставшую артиллерию и тылы, по- полняли 
боеприпасы и горючее. Соединения вторых эшелонов, используя ночное время, 
выходили на линию фронта. Дальнейшие задачи 51-й и 2-й гвардейской армиям с 25 
июля были уточнены. Крейзеру было приказано, прикрываясь с северо-запада, 
главными силами развивать наступление на Шяуляй и к исходу 26 июля выйти на 
линию городов Пасвалис, Кловайняй, Шедува, а 27 июля овладеть Шяуляем. 
Чанчибадзе должен был своими войсками к исходу 26 июля перерезать железную 
дорогу Шяуляй - Кедайняй, а 27 июля выйти в район Титувенай и оседлать железную 
дорогу Шяуляй - Таураге. 

Настал черед и 3-го гвардейского механизированного корпуса. Выслушав доклад 
Виктора Тимофеевича Обухова о готовности к наступлению, я поставил ему задачу - 
на рассвете 26 июля ввести в полосе действий 51-й армии свои бригады в сражение 
и, развивая наступление на Шяуляй, обойти город с севера и концентрическими 
ударами с ходу овладеть им. Напутствуя командира корпуса, я предупредил его, 
что если не удастся взять город с ходу и противник окажет организованное 
сопротивление, то нужно блокировать все выходы из Шяуляя и начинать атаку 
только после подхода к городу стрелковых дивизий 51-й армии. Я опасался, что 
очень горячий комкор не удержится и бросит танки в уличные бои, а машины надо 
было беречь особенно, поскольку они обеспечивали нам стремительность в развитии 
наступления. 

Ввод вторых эшелонов 51-й и 2-й гвардейской армий снова резко увеличил темп 
продвижения войск, и пламя сражения разгорелось с новой силой. Введя в действие 
1-й гвардейский стрелковый корпус, генерал Крейзер вечером 26 июля доложил, что 
поставленная его армии задача выполнена: соединения армии вышли к реке Муша, 
перерезали железную дорогу Шяуляй - Каунас. Судя по донесениям, поступавшим из 
2-й гвардейской армии, от 10 до 25 километров продвинулись лишь ее 
правофланговые корпуса. Левый фланг армии топтался на месте. Когда я запросил у 
Чанчибадзе о причинах задержки, он с тревогой сообщил, что армейская разведка и 
партизаны из отряда "Кяршитояс" докладывают о сосредоточении крупных танковых и 
пехотных сил против его левого фланга. Успокоив встревоженного командарма, я 
принял необходимые меры для парирования любого неожиданного удара с юга. Мы 
надеялись, что наступление войск И. Д. Черняховского на Каунас не позволит 
командующему 3-й немецком танковой армией выделить для нанесения контрудара 
достаточно большие силы. И все же мы не стали рисковать: дали указание 
командиру 1-го танкового корпуса быть в готовности к маневру на южное крыло 
нашего фронта. 

В этот день генерал В. Т. Обухов оправдал закрепившуюся за ним славу мастера 
наступательного маневра. Он вел свои бригады, обходя узлы сопротивления и 
оставляя их, так говорится, на расправу стрелковым соединениям 51-й армии. Во 
второй половине дня 26 июля он донес: "Веду бой на юго-восточной окраине Шяуляя.
 Противник оказывает упорное сопротивление. Обхожу город с севера". 

Поразительный успех: за неполные сутки соединения прошли с боями 70 километров! 
Получив донесение от Обухова, я немедленно связался с Крейзером и потребовал от 
него посадить пехоту на танки и автомашины и поспешить на помощь 
механизированному корпусу. Возвратившийся от Обухова генерал Бобков доложил мне 
в начале ночи на 27 июля, что бригады мехкорпуса и армейские танковые части 
полностью блокировали все подступы к городу: 1-я моханизированная бригада и 
43-й отдельный танковый полк - с востока, 8-я механизированная бригада и 44-й