Задача стояла сложная: организованно отойти на новый рубеж, имея перед 
собой сильного противника, следовавшего буквально по пятам.
      Недостаточно искушенному в военном деле человеку отвод войск кажется 
более простым делом, чем наступление. Но это далеко не так. Отступающий всегда 
находится в менее выгодном положении. Отход угнетает солдата: нет ничего горше 
сознания, что враг на этот раз оказался сильнее тебя, и вот он уже топчет 
родную твою землю, а ты пока не можешь положить конец этому. У наступающего 
бойца совсем другое настроение: он воодушевлен победным развитием событий, 
рвется вперед, каждый шаг прибавляет ему сил.
      С военной точки зрения отступление — сложнейший маневр. Надо суметь 
перехитрить противника, изпод самого его носа вывести войска с минимальными 
потерями, чтобы сохранить, а в дальнейшем накопить силы для нового удара. И все 

это в условиях, когда инициатива находится в руках врага, когда трудно 
определить, где он готовит очередной удар, где собирается устроить тебе ловушку.


      Ленин учил, что «нельзя победить, не научившись правильному наступлению и 

правильному отступлению», и не уставал повторять, как важно, когда это нужно, 
суметь отступить в наибольшем порядке с наименьшим ущербом для армии, с 
наибольшим сохранением ядра ее. Ленин говорил о революционной борьбе. Но это 
всецело относится и к военному делу. Нельзя победить, не овладев всеми 
средствами и формами борьбы.
      Мы перед войной, чего греха таить, учились главным образом наступать. А 
такому важному маневру, как отступление, не придавали должного значения. Сейчас 

мы расплачивались за это. Командиры и штабы оказались недостаточно 
подготовленными к организации и осуществлению отступательных маневров. Теперь, 
на второй неделе войны, нам пришлось, по существу, заново учиться самому 
трудному искусству — искусству отступления.
      Когда приказ был отправлен в войска, командующий фронтом решил заслушать 
доклад своего помощника по укрепленным районам генерала Советникова. Тот 
подготовил материалы со свойственной ему скрупулезностью и добросовестностью. 
По его словам, только Коростенский, НовоградВолынский и Летичевский 
укрепленные районы можно считать в боевой готовности. Они заняты хотя и 
малочисленными, но постоянными гарнизонами, состоящими из пулеметных и 
артиллерийских подразделений. Таким образом, основа огневой системы здесь уже 
создана. С приходом полевых войск обороноспособность этих укрепрайонов резко 
повысится. Что же касается других укрепленных районов, то фактически они не 
имеют ни готовых к бою огневых сооружений, ни гарнизонов. В них все приходится 
создавать заново.
      Начальник инженерного управления фронта генерал А. Ф. ИльинМиткевич, 
руководивший восстановительными работами в этих укрепленных районах, добавил, 
что законсервированные огневые сооружения здесь спешно приводятся в порядок, но 

оружия для них нет. Вся надежда на то, что отходящие войска своевременно займут 

укрепления и используют там свои огневые средства.
      Опять задача со многими неизвестными. Успеют ли саперы и артиллеристы за 
оставшиеся дни подготовить укрепленные районы? Сумеют ли отходящие войска 
опередить противника и занять эти рубежи? Удастся ли им своевременно 
организовать систему огня? Больше всего нас беспокоил укрепленный район, 
который находился на стыке 5й и 6й армий, как раз на том участке нашего 
фронта, куда был нацелен удар главной вражеской группировки. Сходное положение 
создалось и на стыке МогилевПодольского и Летичевского укрепленных районов, то 

есть на границе между нашим и Южным фронтами.
      Сейчас принимались все меры, чтобы укрепить эти участки. Но на это 
требовалось время.
      Войска начали отход. К этому маневру было приковано не только наше 
внимание. Им интересовались и Ставка, и Генеральный штаб. По нескольку раз в 
день Москва вызывала на провод то Кирпоноса, то Пуркаева. Утром 1 июля мне 
довелось присутствовать при разговоре нашего начальника штаба с Жуковым. С 
первых же слов стало ясно, что Ставку тревожит угроза, нависшая над сильно 
отстававшими войсками 26й и 12й армий. Жуков и начал с того, что спросил 
Пуркаева, какое принято решение относительно левофланговых армий фронта. 
Выслушав ответ, он подчеркнул опасность отсечения наших главных сил от линии 
укрепленных районов. «Учитывая стремление противника отрезать 6, 26 и 12ю 
армии, необходимо проявить исключительную активность и изобретательность в 
руководстве отходом войск». Иначе, предупредил начальник Генерального штаба, не 

миновать катастрофы. Войска он рекомендовал выводить форсированным маршем, 
прикрывая их авиацией, все противотанковые артиллерийские средства держать 
ближе к наиболее опасным участкам.
      Жукова встревожило сообщение Пуркаева о том, что генерал Музыченко, 
получив под свое начало 36й и 37й стрелковые корпуса и 14ю кавалерийскую 
дивизию, не смог наладить с ними связь. Действуя разрозненно, эти соединения не 

смогли отразить новый удар немецкофашистских войск, нацеленный вдоль шоссе