артполка майор Федор Кириллович Сеченко повел своих артиллеристов в контратаку, 

как пехоту, и вновь оттеснил фашистов.
      Враг и здесь воспользовался разрывами в нашем фронте. Его танки обошли 
открытые фланги и устремились на Радзехув. Чтобы выправить положение, 
командующий фронтом решил перебросить сюда главные силы
      15го механизированного корпуса. Нам было известно, что его передовая 
10я танковая дивизия сейчас находится в 60 — 70 километрах от Радзехува. 
Успеет ли она опередить противника? Вряд ли. Но даже если случится такое, то 
корпусу неизбежно придется вступать в бой по частям, а это намного усложнит 
задачу. Мы с беспокойством ждали первых донесений от его командира 
генералмайора И. И. Карпезо.
      Пока принимались меры против прорвавшихся от Сокаля танковых и 
моторизованных колонн, с севера, изпод ВладимирВолынского, были получены 
утешительные вести. Там танковым частям противника, обошедшим 87ю стрелковую 
дивизию и устремившимся на Луцк, не удалось продвинуться столь глубоко, как на 
радзехувском направлении. На их пути стала подоспевшая сюда 1я противотанковая 

артиллерийская бригада, передовые подразделения которой столкнулись с 
противником в районе Войницы, в 20 километрах к востоку от ВладимирВолынского.
      Получив донесение, что передовые батареи открыли ураганный огонь по 
неприятельским танкам, командир бригады генералмайор К. С. Москаленко, 
командир 22го механизированного корпуса генералмайор С. М. Кондрусев и его 
начальник штаба генералмайор В. С. Тамручи поспешили подняться на ближайшую 
высотку, чтобы разобраться в обстановке. Они увидели на дороге окутанные черным 

дымом танки. Командир 22го мехкорпуса сердито крикнул Москаленко:
      — Что твои артиллеристы делают? Ведь это же наши машины!
      Генерал Кондрусев был убежден, что это отходит 41я танковая дивизия его 
корпуса, стоявшая накануне войны в районе ВладимирВолынского. Но танки 
приближались, стали видны фашистские опознавательные знаки. Да и по внешним 
контурам машины явно отличались от советских. Тем временем снаряды стали падать 

на высотку. Генерал Кондрусев был тяжело ранен. Кирилл Семенович Москаленко 
перебрался на новый наблюдательный пункт. Большая часть его бригады успела 
развернуться по обеим сторонам шоссе. Противотанковых снарядов было мало, и 
генерал приказал артиллеристам стрелять только наверняка: «Один снаряд — один 
танк!»
      Фашистские танки надвигались. На наблюдательном пункте командира бригады 
зуммерили телефоны. «Можно ударить, товарищ генерал?» — запрашивали командиры 
дивизионов. Генерал отвечал: «Потерпите еще». Танки прибавили скорость. Еще 
немного — и они ворвутся на огневые позиции артиллеристов. Наконец Москаленко 
подал сигнал.
      Десятки орудий выстрелили почти одновременно. Еще несколько залпов — и на 

подступах к огневым позициям наших батарей кострами запылали вражеские машины. 
Основной удар противника пришелся по дивизиону капитана А. Н. Феоктистова. 
Танки продолжали двигаться вперед. И чем ближе они подходили, тем меньше их 
оставалось. Особенно метко били расчеты, которыми командовали сержанты Т. И. 
Москвин и П. И. Тугин. Горящие машины преградили путь идущий позади. Те 
устремились в промежутки между подбитыми танками. Это облегчило задачу 
артиллеристам: повысилась точность огня. Еще несколько машин загорелось. Все же 

отдельные машины прорвались к огневым позициям артиллеристов. Здесь 
красноармейцы встретили их связками гранат.
      1я противотанковая артиллерийская бригада понесла значительные потери, 
но остановила врага. Это произошло неподалеку от тихого украинского местечка 
Корчина.
      Не успели мы порадоваться этой удаче на севере, как поступило донесение 
генерала Карпезо. Он сообщал, что его 10я танковая дивизия, изготовившись к 
бою, выслала передовой отряд на Радзехув. Выступила и 37я танковая, но в ее 
составе всего лишь четыре танковых батальона, а 212я моторизованная дивизия 
изза отсутствия машин совершает марш пешим порядком. Командир корпуса просил 
немедленно выделить ему автотранспорт, без которого дивизия не сможет 
организовать ни подвоз боеприпасов, ни эвакуацию раненых. Еще хуже положение в 
25м мотоциклетном полку, корпусном батальоне связи и инженерном батальоне: они 

вообще выступить не могут — нет транспорта.
      Мы знали, что 15й мехкорпус слабо укомплектован техникой, но только 
теперь полностью осознали последствия этого. Корпусу трудно было успеть 
перехватить вражескую танковую колонну, устремившуюся от Сокаля на югозапад.
      Что же делать? Генерал Кирпонос, занятый переговорами с командующими 
армиями, бегло прочитал телеграмму Карпезо и протянул начальнику штаба:
      — Подумайте, что можно сделать.
      Пуркаев нахмурился, долго вертел в руке карандаш, а потом написал на 
телеграмме: «Начальнику оперативного отдела. Взять, что можно, из местных 
средств. Потребовать от Карпезо выполнения приказа».
      Прежде чем передать командиру корпуса приказ о немедленном выступлении 
навстречу противнику, я разыскал генерала Моргунова, начальника 
автобронетанкового управления фронта. Показываю ему донесение Карпезо, прошу: