Днем позже Генеральный штаб предупредил: предстоит принять еще одну, 16ю 

армию генераллейтенанта М. Ф. Лукина. Она будет переброшена из Забайкалья в 
период с 15 июня по 10 июля.
      Итак, уже вторая армия направляется к нам. Это радовало. Опасение, что в 
случае войны у нас в глубине не окажется войск, отпадало.
      Но с этого дня командиры штаба округа окончательно потеряли покой. 
Приходилось сожалеть, что в сутках всего только 24 часа. Ведь одновременно с 
завершением работы по плану прикрытия государственной границы, приемом и 
размещением двух прибывающих на территорию округа армий нам пришлось готовить 
всю оперативную документацию, связанную с выдвижением пяти стрелковых и четырех 

механизированных корпусов из районов прежней дислокации в приграничную зону. 
Мероприятия перехлестывались, налезали одно на другое. Окна оперативного отдела 

светились всю ночь.
      Командующий округом стал чаще выезжать в войска. Всеми текущими делами 
вершил во время его отсутствия методичный и строгий начальник штаба. Генерал 
Кирпонос особенно тщательно проверял состояние механизированных корпусов. В 
поездках его обычно сопровождали начальник автобронетанкового управления 
генерал Р. Н. Моргунов, начальник отдела боевой подготовки генерал В. В. 
Панюхов и один из моих помощников. Но 27 мая меня вызвал Пуркаев и сказал:
      — Быстро собирайтесь в дорогу: поедете с командующим войсками в шестую 
армию.
      — Надолго?
      — Дня на два, на три.
      Утром мы уже были на перроне Львовского вокзала. Не помню точно, но по 
какойто причине командующий 6й армией генераллейтенант И. Н. Музыченко 
отсутствовал. Кирпоноса встретила группа генералов и офицеров во главе с членом 

Военного совета армии дивизионным комиссаром Н. К. Поповым.
      — В штаб армии или прямо в войска? — спросил Попов.
      — В четвертый механизированный корпус, — распорядился Кирпонос.
      Примерно через час мы уже были на танкодроме.
      Окутанные пылью, по полю двигались машины, ныряя во рвы, карабкаясь на 
насыпи. Кирпонос внимательно следил за ними. Одна тридцатьчетверка лихо 
проскочила все препятствия.
      — Молодец! — довольно улыбнулся Кирпонос и повернулся к адъютанту: — 
Товарищ Гненный, выберите из наградных самые лучшие часы. Вручим их этому 
механикуводителю. Подъедем поближе, познакомимся с ним.
      Недалеко от танка мы остановились. Из башни показалась голова в кожаном 
шлеме. На землю спрыгнул загорелый командир, представился:
      — Командир третьей танковой роты старший лейтенант Кочубей.
      — Кто вел танк? — спросил Кирпонос.
      — Я сам. Показывал своим танкистам, как нужно преодолевать препятствия.
      — Хорошо водите машину, старший лейтенант, — похвалил Кирпонос. — 
Добивайтесь, чтобы и подчиненные были такими же мастерами. Награждаю вас 
именными часами за отличную технику вождения.
      Зардевшись, командир роты лихо отдал честь:
      — Служу Советскому Союзу!
      Повернувшись к сопровождавшему его генералмайору Моргунову, Кирпонос 
сказал:
      — Вот такими мастерами нужно сделать всех танкистов.
      — Трудновато, товарищ командующий. Но будем стараться.
      — А теперь, — обратился командующий к старшему лейтенанту, — покажите, на 

что способны ваши подчиненные.
      — Есть!
      Взобравшись на башню, Кочубей флажками просигналил стоявшим на исходном 
положении машинам. Одна из тридцатьчетверок медленно двинулась на полосу 
препятствий. Танк, направляемый неопытной рукой, с трудом преодолел ее. Чуть 
лучше прошли две другие машины. Следя за движением танков, Кирпонос морщился:
      — Не то!
      — Удивляться нечему, товарищ командующий, — вздохнул генерал Моргунов. — 
Не успели водители освоить новые машины. Ведь они еще и трех часов на них не 
наездили.
      — Нужно форсировать учебу, использовать для вождения каждую минуту, — 
распорядился командующий. — Иначе любая случайность застанет нас врасплох.
      На другой день танкисты занимались огневой подготовкой. Стрельба из пушек 

и пулеметов получалась у них намного лучше, чем вождение. Кирпонос повеселел.
      Ночью он приказал поднять дивизию по тревоге. Танкисты действовали 
неплохо, уложились в установленное время и вышли в районы сосредоточения вполне 

организованно. Несколько огорчил Кирпоноса последовавший вслед за этим учебный 
марш. По маршруту движения танковых полков мы увидели по обочинам немало 
остановившихся машин. Чем дальше, тем их оказывалось все больше. Михаил 
Петрович хмурился. Когда прибывший командир дивизии начал докладывать о ходе 
марша, командующий перебил его:
      — Почему, полковник, такой беспорядок у вас? Танки на марше