территорию страны ведет к расширению сферы войны и втягиванию в нее Болгарии и 
что Советское правительство встревожено этим фактом. Событие настораживающее. 
Оно заставило всех нас еще усиленнее работать над планом укрепления границы.
      Выполнив задание, мы в середине марта вернулись в Киев. В штабе округа 
нас ждали. Мои немногочисленные помощники задыхались от нарастающей с каждым 
днем лавины срочных дел. Начальник Генерального штаба потребовал от округа 
провести опытные учения с целью практической проверки организации стрелковой 
дивизии военного времени. Предписывалось одно из соединений довести до военных 
штатов: рядовой и сержантский состав пополнить запасниками, призванными на 
учебные сборы, офицеров прикомандировать на время из других дивизий, а технику 
и вооружение взять из неприкосновенного запаса. С такой полнокровной дивизией 
предполагалось провести марш, учебные наступательные и оборонительные бои, 
чтобы уточнить управляемость и мобильность частей, их обеспеченность огневыми 
средствами, возможности тыловых подразделений. Одним словом, убедиться в 
соответствии новых штатов стрелковых дивизий требованиям современной войны.
      Это была огромная по объему и очень кропотливая работа. Завершить ее 
Генеральный штаб предполагал к осени 1941 года. Читатель уже понимает, что 
задача так и не была выполнена до конца. Война застала наши дивизии 
укомплектованными по штатам мирного времени. В районе Славута, Ровно, Изяславль,

 Шепетовка развернулись большие учения под руководством генералинспектора 
кавалерии Красной Армии Оки Ивановича Городовикова. Тема: «Марш и встречный бой 

усиленного кавалерийского корпуса, действующего на фланге армии». В учениях 
участвовали 5й кавалерийский корпус в составе 3й и 32й кавалерийских дивизий,

 а также танковая, моторизованная и авиационная дивизии. Местность была выбрана 

трудная, со множеством речушек и болот, разлившихся от весеннего половодья. 
Легко себе представить, как доставалось войскам. В таких условиях особенно 
сложно добиться взаимодействия между разнородными соединениями и частями. Всем 
пришлось потрудиться. К сожалению, наряду с правильными выводами, которые очень 

пригодились в боях, были сделаны и сомнительные умозаключения. Руководители 
учений, огорченные некоторыми неудачами, пришли, например, к рекомендации: 
«Передвижения танковых и моторизованных дивизий ночью избегать». Почему? Видите 

ли, усложняется управление войсками, темп марша снижается, возможны аварии, а 
ремонтировать технику в темноте страшно трудно. Категорически отвергались и 
ночные атаки: после них, дескать, и людей не соберешь.
      Война зачеркнула эти рекомендации. Она заставила совершать марши чаще 
всего в ночное время да и ночными атаками не пренебрегать.
      Мне пришлось в первую очередь заниматься армейскими планами прикрытия 
государственной границы. В этом деле мы раньше тесно сотрудничали с генералом 
Германом Капитоновичем Маландиным. Но теперь он уехал — его назначили 
начальником Оперативного управления Генерального штаба. А на его место прибыл 
мой однокашник по Академии Генштаба генералмайор Алексей Иннокентьевич Антонов.

 Он был удивительно похож на своего предшественника и характером, и умом, и 
образованностью. Даже во внешнем облике между ним и Маландиным было какоето 
неуловимое сходство. Антонову до военной службы тоже удалось пройти полный курс 

гимназии и первый курс лесного института. Он так же, как и Маландин, в первую 
мировую войну окончил юнкерское училище. С 1919 года — в Красной Армии, на 
фронтах гражданской войны. Впервые мы встретились с ним в 1936 году в Академии 
Генерального штаба, куда он прибыл с должности начальника оперативного отдела 
Харьковского военного округа. Но не успел Антонов проучиться и года, как его 
срочно отозвали из академии и назначили начальником штаба столичного военного 
округа. Потом он преподавал в Военной академии имени М. В. Фрунзе. И вот 
незадолго до войны судьба снова свела нас вместе.
      Решая организационномобилизационные вопросы, Антонов сумел быстро 
разобраться в обстановке, оценить всю важность плана прикрытия границы. Он 
оказал огромную помощь во всей нашей работе.
      Армейские планы прикрытия государственной границы разрабатывались под 
непосредственным руководством и контролем командования округа. Были вызваны 
начальники штабов всех армий с группами офицеров, допущенных к этой работе. Все 

это время они безвыездно находились в Киеве. К нашему возвращению из Москвы 
планы уже были готовы. К счастью, больших переделок не потребовалось.
      В конце марта генерала Пуркаева вызвали в Москву.
      Возвратился он необычно оживленным и очень довольным. Его самоотверженный 

труд был отмечен вторым орденом Красного Знамени.
      Из столицы начальник штаба привез последние новости. В частности, он 
рассказал, что в Москве обеспокоены развитием событий в Югославии. В 
Генеральном штабе имеются сведения, что Гитлер избрал Югославию очередной 
жертвой, собирается ее оккупировать. А так как нашему правительству далеко не 
безразлична судьба народов этой страны, то могут возникнуть осложнения в наших 
отношениях с фашистской Германией.
      Действительно, в ближайшие недели обстановка в ЮгоВосточной Европе резко