случае внешне, оставался спокойным и уверенным.
      Между тем события на Южном фронте встревожили Москву. Маршал Шапошников 
вызвал главкома к аппарату и успокоился лишь после того, как С. К. Тимошенко 
заверил, что никакой катастрофы не произошло: армия Харитонова сражается с 
огромным упорством и в ее войсках поддерживается твердый порядок.
      И я снова убедился, насколько важны в сражении точный расчет и железная 
выдержка военачальника.
      Утром 6 ноября с Южного фронта вернулся наш штабной офицер. Он подробно 
рассказал, что происходило в армии Харитонова.
      Фашисты начали наступление на рассвете 5 ноября. Они нанесли мощные 
авиационные и артиллерийские удары по расположению наших 136, 30 и 150й 
стрелковых дивизий. Поднялись в небо смерчи из огня и дыма. Генерал Клейст, 
повидимому, решил, что в этом аду ничто не сможет уцелеть, и поэтому двинул 
вперед свои танки и мотопехоту, даже не проведя разведку. Вражеские стальные 
колонны заняли не только все дороги, но и промежутки между ними. Казалось, их 
ничто уже не остановит. Но как только они приблизились к позициям 136й 
стрелковой дивизии, перепаханные снарядами и бомбами окопы ожили: винтовочные 
выстрелы сливались в залпы, длинные пулеметные очереди косили вражескую пехоту. 

Дружно ударили минометы и орудия. А с фланга ринулись советские танки. Враг 
откатился. Снова его артиллерия и авиация совершили ожесточенный налет на наши 
позиции. И снова двинулись фашистские танки и мотопехота. Результат тот же — 
противник отступил. Только перед позициями 136й стрелковой дивизии 
подполковника Е. И. Василенко насчитали 29 обгоревших фашистских танков. 11 
вражеских боевых машин уничтожили танкисты 132й танковой бригады 
генералмайора Г. И. Кузьмина.
      Однако к 15 часам семидесяти фашистским танкам удалось все же вклиниться 
в оборону 136й стрелковой дивизии. Это вынудило подполковника Василенко 
отвести свой левофланговый полк на северовосток, в сторону Дьяково. Правый 
фланг соседней 30й стрелковой дивизии оголился, и фашистские танки прорвались 
к ее штабу. Командир дивизии генералмайор М. Д. Гончаров умело организовал им 
отпор и вывел свой штаб изпод удара. Однако ликвидировать прорыв у него не 
было сил.
      Сражавшиеся левее части 150й стрелковой дивизии генералмайора Д. Г. 
Егорова отбили атаки фашистских войск почти на всем фронте. Но на правом фланге 

не устояли против танков конники 66й кавалерийской дивизии. Фашистские колонны 

ринулись на Новошахтинск. Навстречу им устремились батальоны 2й танковой 
бригады под командой майора Г. Я. Кузнецова. Завязался ожесточенный танковый 
бой. Нервы гитлеровцев не выдержали: они повернули назад.
      Если бы не прорыв крупной танковой группировки противника на стыке 30й и 

136й стрелковых дивизий, можно было бы считать итоги первого дня сражения 
вполне удовлетворительными. Но брешь восточнее Дьяково вызывала тревогу. 
Черевиченко выдвинул туда из своего резерва 99ю стрелковую дивизию и 142ю 
танковую бригаду. Но достаточны ли эти меры?
      6 ноября нас огорошил Фалалеев: его летчики доложили, что в 30 километрах 

северозападнее города Новошахтинска вся местность забита моторизованными и 
танковыми колоннами. Одних танков летчики насчитали полтысячи! И это против 
нескольких десятков танков, имевшихся в 9й армии…
      Опасаясь, что под таким напором войска Харитонова не устоят, Черевиченко 
готов был ввести в бой все резервы, которые готовились для наступления. Начал 
он с того, что попросил главкома разрешить ему передать из резерва в 9ю армию 
две стрелковые дивизии.
      — Не спешите, — ответил маршал и приказал 253ю стрелковую дивизию 
держать пока в резерве, а 51ю стрелковую включить в состав формирующейся 37й 
армии.
      С. К. Тимошенко опять проявил выдержку, достойную выдающегося полководца. 

Начальнику Генерального штаба, внимательно следившему за событиями в полосе 9й 

армии, он сказал, что данные авиаразведки еще надо уточнить, а для поддержки 
Черевиченко он выделит не менее половины всей авиации ЮгоЗападного фронта.
      Москва интересовалась, чем еще можно помочь Южному фронту. С этим 
вопросом генерал Василевский обратился к Бодину. Тот ответил, что с уходом от 
нас кавалерийского корпуса Белова наши подвижные резервы резко сократились, а 
для создания их требуется вооружение и техника, поэтому Генштаб должен поскорее 

выделить нам обещанное. Бодин к прежним цифрам прибавил еще 150 танков Т34 и 5 

тысяч винтовок.
      Ответ последовал совеем не тот, на который надеялся наш начальник штаба:
      «Рассчитывать на помощь центра нельзя. Не забывайте о событиях под 
Москвой. Сейчас все оружие поставляется резервным армиям, которым в дальнейшем 
суждено сыграть решающую роль. Я от себя и от имени командования Генерального 
штаба прошу принять все возможные меры, чтобы остановить противника. Надеюсь, 
что в авиации мы вам поможем».
      Погрустневший Бодин заверил Василевского, что войска ЮгоЗападного