несколько табуреток, отдельный столик с полевыми телефонами. В стороне 
солдатская кровать, покрытая простым солдатским одеялом, под ней небольшой 
чемодан с пожитками. Верхняя часть этого жилища (по-монгольски, тоно) в сухую 
погоду всегда находилась открытой. Внутри было прохладно, дышалось легко. 

Хозяина юрты, войдя в нее, я увидел за рабочим столом. В каждой петличке 
гимнастерки у него было по два ромба, что соответствовало воинскому званию 
"комдив". На столе развернута карта. На ней несколько цветных карандашей, 
циркуль-измеритель, курвиметр. Запомнилось на редкость суровое лицо, строгость 
которого несколько смягчала позолоченная оправа пенсне. Мне показалось, что его 
голубые глаза излучают холод. Они были прозрачны и чисты. Редкие седеющие 
волосы зачесаны назад. Сняв пенсне, Г. К. Жуков внимательно посмотрел на меня, 
будто рентгеновскими лучами прощупал. 

Мне даже стало как-то не по себе. Георгий Константинович спросил об образовании,
 какую знаю технику, как стреляю из личного оружия (пистолета, револьвера) и 
умею ли ориентироваться на местности. Последнее было особенно важно, 
монгольская бескрайняя степь коварна, здесь нет дорог или каких-либо 
ориентиров - глазу буквально не за что зацепиться. 

Беседа наша длилась всего несколько минут. Мне было приказано явиться к 
капитану Т. И. Пушкову - порученцу комиссара корпуса М. С. Никишева; он-де 
расскажет о моих обязанностях. Тимофей Иванович провел меня по всему командному 
пункту. Подробно ознакомил с узлом связи и распорядком его работы. В заключение 
предупредил: "Смотри, лейтенант, ты у него уже седьмой по счету за три недели". 


Меня это не испугало - позориться я не собирался. Решил: надо работать с полной 
отдачей сил. 

Вначале Георгий Константинович давал мне несложные поручения. А потом приказал 
проверить состояние связи с Улан-Батором и Москвой. Когда я докладывал о 
результатах проверки, он вдруг спросил фамилию дежурного по связи, кто он по 
званию и должности, в каком подразделении служит, ознакомился ли я с порядком 
пользования позывными? Признаться, я не ожидал внимания к таким деталям. Гладко 
отчитаться не удалось. Сделал для себя вывод: формального исполнения 
обязанностей Г. К. Жуков не потерпит. Значит, надо знать больше, быть 
наблюдательным, поглубже вникать в дело, тренировать память, постоянно 
накапливать информацию. 

В свое время в Советских Вооруженных Силах в звене "батальон" и некоторых 
других органах управления были введены должности: "адъютант", "адъютант 
старший". Например "адъютант старший" батальона возглавлял штаб батальона, 
являлся его начальником. Определенная категория военачальников по 
соответствующему штатному расписанию имела при себе адъютантов. В Великую 
Отечественную войну это стало массовым явлением, нередко принимая своеобразные 
формы. В "Записках начальника Оперативного отдела" Маршал Советского Союза X. 
Баграмян выразил сожаление в адрес своего адъютанта словами: "попал несчастный 
в адъютанты". 

Что ж, он прав. Здесь взгляды на адъютанта соответствовали отведенным ему 
функциям. Военачальник оказывал решающее влияние на характер и исполнение 
обязанностей и задач, возникающих в боевой обстановке и касающихся адъютанта. 
Или ему будет предоставлена возможность участвовать в решении вопросов как 
штабному работнику, или он занимается чисто хозяйственными вопросами, соблюдая 
правила сформировавшегося этикета. 

В этой связи вспоминается один разговор с Георгием Константиновичем. При 
подготовке рукописи "Записок адъютанта" я сказал ему, что вообще-то слово 
"адъютант" после Великой Отечественной войны не популярно. Так мне, хотя и не 
официально, сказали в одном издательстве. Советовали дать моей книжке другое 
название. Я не согласился с таким предложением. - "Правильно поступили, - 
сказал Георгий Константинович. - В войну всякое бывало. Но не каждый начальник 
в своем сознании способен был преодолеть барьер корыстолюбия и личных 
потребностей в интересах дела. Любая должность таит в себе и честь, и славу. В 
том числе и адъютант. Адъютант должен быть достоин своего командующего во всех 
вопросах взаимоотношений с людьми, быстро ориентироваться в обстановке, 
творчески и инициативно исполнять поручения, понимать своего командующего и в 
деле, и в быту, тактично, но решительно проводить в жизнь указания и решения, 
отдаваемые в присутствии адъютанта при посещении войск или штабов. В некоторых 
случаях оберегать и заботиться о чести и достоинстве командующего. Вы с 
гордостью можете произносить это слово!" 

Опыт армейской жизни позволяет мне заметить, что ни одно решение командующего 
не рождается вдруг. Оно органически зреет в процессе непрекращающейся 
напряженной работы мысли, эмоциональной реакции на те или иные факторы 
складывающейся обстановки. Он находится в постоянном поиске форм, методов и 
приемов разгрома противостоящего противника. Все это не может пройти мимо 
адъютанта и остаться незамеченным. Что касается личных переживаний 
военачальника, на плечи которого возложено огромное бремя ответственности, его