степени, орденом Октябрьской Революции и рядом других орденов и медалей. Кроме 
того, Г. К. Жуков является Героем МНР, почетным гражданином Улан-Батора, 
кавалером многих высших наград других иностранных государств. 

Полвека прошло с тех пор, когда советские войска разгромили японцев в районе 
реки Халхин-Гол. В Великой Отечественной войне участвовали сорок четыре Героя 
Советского Союза, получивших это звание на Халхин-Голе. После победы над 
фашистской Германией мне еще раз пришлось побывать в районе халхингольских боев,
 участвуя в разгроме Квантунской армии в 1945 году. 

...Так получилось, что моя связь с Г. К. Жуковым возобновилась лишь через 27 
лет после Халхин-Гола. Вскоре получил приглашение побывать у него вместе с 
женой. 2 июня 1967 года, когда мы возвращались из санатория, на Курском вокзале 
нас ждал его адъютант, майор И. А. Прядухин. 

- Михаил Федорович, маршал приказал спросить, где вы хотите остановиться, в 
Москве или у него на даче? 

- Где маршал? 

- На даче. 

- Поехали к нему. 

Жена маршала, Галина Александровна, гостеприимно встретила нас. Когда мы вошли, 
Георгий Константинович говорил по телефону. 

- Извините, у меня гости. Позвоню позже. 

Маршал был в серой вязаной кофте и белой рубашке, в легких брюках темного цвета 
и лакированных туфлях. Приветливо улыбаясь, быстро подошел, обнял, взял за руки,
 осмотрел с ног до головы и сказал: 

- Такой же, только немного потолстел. На какое-то время я почувствовал 
неловкость: маршал всю жизнь с полными людьми был не в ладах и наказывал тех, 
кто не занимался физической подготовкой. Но потом, все стало просто и 
естественно. За угощением шла оживленная беседа. 

- Кушайте жерех, - предлагала Галина Александровна. 

- Георгий как узнал о вашем приезде, наловил рыбы, заложил в холодильник и не 
велел трогать, пока не приедет Михаил Федорович. 

В зал резво вбежали две девочки. 

- Это моя дочка, Машенька, - сказал маршал. - А эта - внучка Василевского, 
дочка Эры. 

Им тогда было по десять лет. Он представил их, как мне показалось, с гордостью. 


После обеда Георгий Константинович предложил прогуляться. Наступали вечерние 
сумерки, веяло прохладой. Мы были легко одеты. Маршалу показалось, что на улице 
излишне свежо. 

- Вы же совсем раздеты, вот это сибиряки! И все-таки так не годится. Галя, - 
сказал своей жене, - принеси Елене Ивановне свое пальто, а Михаилу Федоровичу 
захвати мой плащ. 

- Спасибо, товарищ маршал, нам не холодно, - возразил я. 

- Не скромничайте, не надо рисковать здоровьем. Тепло никому еще вреда не 
приносило. 

Маршал показывал нам свою дачу. Усадьба густо покрыта хвойными породами 
вперемешку с зарослями кустарника плюс густая трава. Все это напоминало мне 
кусочек сибирской тайги. Много грибов, ягод, рябины. Птичий гомон дополнял 
атмосферу буйствующей природы, которую маршал искренне любил и оберегал. 

- Мы не заметили, как быстро прошло время. В голову пришла мысль: что если 
маршал спросит, что я увидел и запомнил у него, я бы не мог дать исчерпывающий 
ответ. А ведь он всегда требовал на любые вопросы отвечать коротко и полно. 
Правда, это было на войне. Теперь он стал более демократичным, мягким. Но я-то 
знал: ни при каких условиях при нем нельзя расслабляться, надо быть предельно 
собранным. Мне показалось в то время, что я держу очередной экзамен. 

Что касается интерьера, в глаза бросалась скромность обстановки жилых комнат и 
рабочего кабинета. Понравилась библиотека. Там оказалось немало справочных книг.
 Здесь же хранился личный архив маршала.