выйдет к реке, вот в этом направлении. Азимут 270 градусов. 

Медлить было нельзя. Построившись в колонны, мы двинулись к реке. Но вот первая 
рота попала под огонь "противника". "Загорелись" два танка, один из них 
"подорвался" на минах. "Противник" расстреливал танкистов в упор. Заминка. 
Комбат решает идти в обход. Но как далеко, неизвестно. Рассвет только начинался.
 Разведка доносит о наличии "противника" справа. 

Не нарвались ли на засаду? Но отходить нельзя: в темноте не вывести танки из 
боя; с другой стороны, наступать, не зная противника, тоже опасно. Запахло 
поражением. И комбат принял решение - вперед на "врага". 

Вот и удача. Монгольская конница ударила с тыла. "Враг" дрогнул и в панике стал 
отходить к реке. Предмостное укрепление было опрокинуто. Танкисты на плечах 
"противника" ворвались на переправу, овладели ею и захватили плацдарм. 
Поставленная задача была выполнена согласованными действиями наших и 
монгольских частей. 

Так, накануне халхингольских событий закладывался фундамент совместных умелых 
действий частей и подразделений наших армий против войск агрессоров. Потом это 
все здорово пригодилось. 

...Один из танков уже в настоящем бою потерпел аварию. Вышел из строя мотор. 
Машина оказалась неподвижной. Экипаж искал выход, старался устранить 
неисправность. Черная ночь окутала танкистов и глушила далекое эхо 
артиллерийской канонады. 

- Надо ждать рассвета, - принял решение командир танка И. Бобров. 

Но вскоре послышался лай собак. Два всадника подъехали вплотную к танкам. 
Узнали, в чем дело, и немедля пустились в галоп. Темная ночь вмиг поглотила их. 
Цокот копыт постепенно пропадал в ночной тиши, и, наконец, его не стало слышно. 


- Сколько времени прошло, сказать трудно, - рассказывал потом Бобров, и нам 
было не по себе. Товарищи воюют, а мы стоим, как говорят, капитально. Но также 
внезапно всадники появились вновь, спешились, как старые знакомые, и в большом 
куске материи подали нам полтуши бараньего мяса. Один из монголов похлопал нас 
по плечу, подал нам коробку спичек, жестом показывая, что надо развести костер. 
Из-за незнания языка мы не могли как полагается объясниться и высказать слова 
благодарности. 

Наутро, еще до восхода солнца, они же опять навестили нас и стали звать к себе 
командира. Для безопасности предлагали оставить двух собак-волкодавов в 
качестве сторожей танка. 

Устранение неисправности подходило к концу. Они дождались, пока не завелся 
мотор. 

- Вот теперь бы закурить, да и в путь, - произнес механик-водитель, делая 
характерный жест. 

Не мешкая, тут же, один из монголов достал из широкого и глубокого кармана 
одежды трубку с длинным костяным мундштуком, набил ее табаком, зажег, затянулся 
глубоко и, убедившись, что трубка заполнена, передал ее воинам. 

- - Но нас встревожила, - рассказывал Бобров, - озабоченность на его бронзовом 
широкоскулом лице. Его карие глаза выражали тоску, а по мимике мы поняли, что в 
его доме случилась какая-то беда. 

Экипаж не мог пройти мимо. Вслед за коротконогими, коренастыми, быстрыми конями 
помчался и танк. 

Оказалось, что кочевье было разбросано совсем недалеко. Тучные отары овец, 
коров и лошадей, словно в загоне охраняемые собаками, паслись на свободных 
землях, покрытых зеленой и сочной травой широкого плато. 

Остановившись, командир танка вышел из машины и посмотрел в сторону жилья. Из 
юрты выбежали дети. Распахнулась дверь. Внутри, на большом разостланном ковре, 
в постели лежала больная женщина - мать пятерых малышей. 

- Я понял, - говорит Бобров, - что ей нужна немедленная медицинская помощь, в 
которой, к сожалению, никто из нас ничего не понимал. Командир вспомнил, что в 
танке имеется своя аптечка, где, кроме йода и перевязочных средств, заложены 
какие-то порошки от простуды. Механик-водитель принес из танка аптечку и отдал 
лекарство больной. Она тут же приняла один порошок и снова улеглась в постель. 

Следует заметить, что монголы всегда с большим желанием посещали наши лечебные 
учреждения. В их памяти еще свежа была ламская антинаучная, невежественная 
медицина, которая вела нацию к полному вымиранию. Они убедились в