1 сентября командующий приказал мне подготовить поездку в войска. Я уже знал, 
что мне нужно уложить в машину шанцевый инструмент, личное оружие для себя и 
шофера, карабины и боеприпасы для самообороны и иметь на всякий случай запас 
продовольствия. Обычно командующий выезжал в войска внезапно. И совсем редко М. 
А. Богданов извещал части о том, что к ним прибудет Г. К. Жуков. Это было чаще 
всего тогда, когда надлежало провести какую-либо важную работу по организации 
боя или провести занятие. 

Что касается проверок готовности командного состава или штабов, а также 
состояния организации обороны или наступления после отданного приказа, то они 
всегда проводились без предупреждения. Временами, когда не знал и я, в какие 
части он собирается ехать, удавалось кое-что разведать, чаще всего через 
начальника войск связи А. И. Леонова или начальника штаба М. А. Богданова. В 
таком случае в оставшееся в моем распоряжении время я стремился 
сориентироваться в обстановке, чтобы увереннее вести себя во время поездки и 
работы в войсках. Проявлять излишнее любопытство было неудобно, чаще 
всего просто недопустимо. 

Конечно, я предпринимал все, чтобы поездка командующего во всех случаях 
завершилась благополучно. Я знал, что при его огромной загруженности и 
ответственности порой ему нет возможности знать все детали поездки: дороги, 
ориентиры, возможное передвижение по степи, где нет дорог, детали обстановки на 
маршруте движения, ближайшие командные пункты частей и многое другое, что 
связано с безопасностью движения. Адъютант обязан восполнить недостающее, хотя 
бы частично. 

На следующий день командующий выехал по направлению к границе. Наш маршрут 
лежал вдоль главного направления действий Южной группы войск. Преодолели 
Халхин-Гол через знакомую нам правофланговую переправу, далее по полевым тропам 
и проделанным по целине колонным путем мы вышли на дорогу, идущую от горы 
Хулат-Улаин-Обо на запад к Хайластын-Голу, через которую наши части построили 
временный деревянный мост. Отсюда командующий повернул на северо-восток к 
подножью знаменитой горы Номон-Хан-Бурд-Обо, затем на юго-запад на высоту 
Ремизова и далее - на центральную переправу и гору Хамар-Даба. 

На протяжении всей поездки мы видели неостывшие следы недавних боев. По 
обочинам дорог, даже в небольших песчаных барханах, валялось множество японской 
техники, оружия, неубранных трупов японских солдат, офицеров, различного рода 
военной амуниции, банки из-под консервов, газеты, трупы лошадей, остатки упряжи 
и многое другое. На сопке Песчаной были осмотрены укрепления, система обороны. 
Конечно, все было разрушено, но было видно, что враг долго рассчитывал здесь 
обороняться. 

- Хорошо поработали наши артиллеристы, - заметил командующий. 

- Но танкисты тоже неплохо воевали, - невольно вырвалось у меня. 

- И не только танкисты, все рода войск доблестно и умело сражались, заключил он.
 

При подъезде к мосту черех Хайластын-Гол, северо-восточнее этой переправы, 
перед нами открылась долина реки. Резко обрывавшиеся крутые берега ее 
переходили в широкую двухстороннюю заболоченную пойму. Собственно, она-то и 
доставила нам больше всего хлопот во время наступления. Теперь Г. К. Жуков 
извлекал уроки из того, что произошло, что сделано. 

На подступах к Номон-Хан-Бурд-Обо мы увидели открыто расположенную палатку. 
Часовой остановил нашу машину, предупредив, что дальше ехать нельзя - граница. 
Сигналом вызвал находившегося в палатке командира. Тот доложил свою задачу, 
указал по местности, где проходит граница. Мы увидели линию проволочного 
заграждения и флаги МНР. 

Пришлось уточнить дальнейший маршрут. Наша машина с большим трудом стала 
пробираться по извилистым тропам меж песчаных барханов Номон-Хана. Нередко они 
приводили нас к какому-либо котловану или непроходимым зарослям кустарника. 
Тогда командующий приказывал развернуть машину и искать новые обходные пути. 
Окопы, траншеи, ходы сообщений подобно паутине опутывали каждую сопку и подходы 
к ней. Порою приходилось с большим трудом преодолевать разрытые и разрушенные 
участки местности. 

Позднее я узнал, что командующему хотелось полнее понять характер построения 
обороны частей и подразделений японских войск, использование местности и ее 
инженерное оборудование, тактику одиночного солдата, принципы построения 
системы огня стрелкового оружия, артиллерии, использование танков в обороне. 
Картина последствий проведенного сражения являлась как бы той материальной 
основой, которая позволяла ему утвердиться в оценке качеств японского солдата, 
тактики и оперативного искусства, боевой мощи соединений и объединений японской 
армии.