Было у Скарбека свое маленькое увлечение, которое помогало ему отдыхать от 
перегрузки всякими делами в "Моменто" и за его порогом, - в задней комнате при 
ателье стоял токарный станок по дереву, и Скарбек любил столярничать. Он 
смастерил два стула, телефонный столик, табуретку для кухни, сам выточил 
крокетные шары, молотки. Мальчику противопоказаны все игры с резкими движениями,
 и поэтому Скарбек, как только обосновался в Турине, оборудовал во дворе 
"Моменто" площадку для крокета. Польские гости увлекались этой игрой. 

39 

Джаннину ошеломило официальное извещение из туринской тюрьмы: ей разрешено 
свидание с гражданином Паскуале Эспозито. Она не знала, при каких 
обстоятельствах арестован Кертнер, и понятия не имела о том, что арестован 
отчим. И она и мать были уверены, что Паскуале находится в плавании или еще 
собирает самолеты на испанском аэродроме. 

Свидание разрешалось воскресное, а извещение Джаннина увидела только во вторник 
вечером, когда вернулась к себе из конторы. 

Паскуале сидел как на иголках и ждал свидания с дочерью. Ему обещали свидание в 
воскресенье. Его привели в комнату свиданий, посадили на табуретку. 

Он ждал, ждал, ждал, сидя у решетки, а дочь не пришла. 

- Вы обещали выпустить ее из тюрьмы! - кричал назавтра Паскуале в кабинете 
низенького следователя. - Меня обманули. Какая подлость! 

- Ваша дочь на свободе. Даю честное слово офицера! 

- Значит, ее так мучили, что она не смогла дойти до комнаты свиданий. Или не 
хотела огорчать меня своим видом. Может, она стала калекой? Вы, только вы 
виноваты! 

- Ваша дочь совершенно здорова. И отлично выглядит. 

- Почему же она не пришла на свидание? 

Следователь пожал хилыми плечами: 

- Пошлем новую повестку. На будущее воскресенье... 

В будущее воскресенье Джаннина робко вошла в комнату свиданий. Комната 
перегорожена двумя решетками; они образуют коридор, по которому взад-вперед 
ходит надзиратель. Коридор узкий, но достаточно широк для того, чтобы руки, 
протянутые сквозь решетки, не дотянулись одна до другой. 

Впервые в жизни Джаннина переступила порог тюрьмы, впервые оказалась в комнате 
свиданий. 

То ли ее пустили раньше времени, то ли с опозданием приведут Паскуале? Пока же 
она сидела на скамейке, оглушенная всем, что здесь слышала. Она ощущала и свой 
и чужой страх, ей стало страшно от чужих слез, криков чужих женщин, кричащих 
каждая свое и перекрикивающих друг друга. 

- Поклянись мне, что ты не будешь смотреть ни на одного мужчину... 

- Мне так не хочется продавать твой синий костюм... 

- Смотреть на мужчин? Как ты можешь так говорить? Я ослепла от слез!.. 

- Тогда продай велосипед, продай мандолину. Я должен адвокату... 

Комната без окон. Под потолком висит яркая лампа без абажура. Лампа отбрасывает 
на стены резкие тени от решеток, и потому вся комната - как большая клетка. 

Посредине комнаты, в узком простенке между двумя стенами-решетками, висит 
большой портрет Муссолини в золоченой раме. Портрет привлекает к себе внимание 
еще и потому, что непомерно велик для комнаты-клетки. Отсутствующим взглядом 
смотрит дуче на людей, разлученных между собой его режимом, его диктатурой. 
Джаннине показалось, что не один тюремщик, шагающий по узкому коридору, 
подслушивает обрывки разговоров, цепким взглядом ощущает арестантов и их 
близких. Ее не покидало ощущение, что тюремщиков в комнате двое, а шагающий 
между решетками только состоит подручным у дуче... 

У пожилой женщины истекло время свидания, надзиратель подталкивал ее к выходу, 
а она делалась все сварливее и крикливее: 

- Повесили фальшивые часы! Не могло так быстро пройти пятнадцать минут! Полгода 
не виделись! Чтоб тебе самому никогда не увидеть своих детей!