и осмыслить за 17 лет военной службы, из которых 12 лет в славных рядах РККА, а 
всего тогда мне было 35 лет. 144-й полк стал мне близким и родным, и я полагал, 
что надолго. Но командирская доля едва ли не самая переменчивая. 

Осенью 1930 года, после больших и удачных для дивизии и нашего полка окружных 
маневров под Москвой, на которых присутствовали народный комиссар по военным и 
морским делам, представители ряда военных округов, высших военно-учебных 
заведений и военные делегации зарубежных стран, В. К. Триандафиллов, прощаясь 
со мною, сказал, что в интересах дела я в ближайшее время буду скорее всего 
переведен на работу в центральный аппарат наркомата. Весной 1931 года, несмотря 
на мои просьбы оставить меня в 48-й стрелковой дивизии, приказом наркома меня 
назначили в формировавшееся в то время Управление боевой подготовки РККА. 

В 48-й дивизии я прослужил в общей сложности 12 лет, включая последние годы 
гражданской войны. На новом месте службы I мне, по-видимому, пришлось бы снова 
отложить решение важного для меня вопроса - вступления в ряды Коммунистической 
партии. И я подал заявление в партбюро полка о принятии меня кандидатом в члены 
ВКП(б). Партийное бюро поддержало мою просьбу. 

Партийное собрание состоялось в последнее воскресенье перед моим отъездом в 
Москву. Оно было открытым, и на Ленинской площадке полковой школы младшего 
командного состава, где оно проходило, собрался почти весь полк. Вряд ли я 
сумею передать на бумаге все чувства, которые переполняли меня в тот момент. 
Мои товарищи из числа старшего и среднего командно-политического, младшего 
начальствующего состава, а также рядовые бойцы очень тепло говорили обо мне, 
давали высокую оценку моей работе. Я понимал, что их хорошие слова в мой адрес 
ко многому меня обязывают. Единогласным решением партийного собрания я был 
принят кандидатом в члены Коммунистической партии. Через несколько дней 
парткомиссия дивизии утвердила решение и направила его в окружную партийную 
комиссию. В августе 1931 года его утвердила парткомиссия Московского военного 
округа, и я стал кандидатом в члены ВКП(б). А 13 декабря 1933 года я, в составе 
парторганизации Управления боевой подготовки РККА, прошел партийную чистку. Как 
известно, в связи с чисткой ВКП(б), проходившей тогда, а затем вследствие 
проверки и обмена партийных документов, прием в партию с 1933 до конца 1936 
года был решением ЦК прекращен. 

Мое пребывание кандидатом в члены партии, в связи с этим, несмотря на данные 
мне положительные служебные аттестации и партийные характеристики, задержалось. 
Лишь в начале 1938 года открытое партийное собрание Генерального штаба РККА 
единогласно приняло меня в члены партии. В марте того же года партийная 
комиссия ПУРККА утвердила это решение. 

Я с особым теплом вспоминаю 48-ю дивизию, с которой я распрощался весной 1931 
года. Лица моих друзей по дивизии, учителей-командиров и однополчан проходят 
перед глазами уже подернутые дымкой времени. Неутомимый рационализатор методики 
боевой подготовки, впоследствии начальник Института рационализации трудовых 
процессов, командир стрелкового корпуса в Великую Отечественную войну М. И. 
Запорожченко. Соратник В. И. Чапаева, возглавлявший позднее соединение и 
объединения РККА, бесстрашный И. С. Кутяков. Прославленный начдив 27-й Омской 
дивизии, увековеченной в красноармейском песенном фольклоре, В. К. Путна. 
Галерея командиров полков, чьими трудами упрочилось в стране доброе мнение о 
48-й стрелковой дивизии,- П. А. Поведений, П. И. Воробьев, М. И. Скородумов, Б. 
П. Пекутовский, В. И. Калинин, В. И. Бахарев. Отличные политработники, 
беспредельно преданные делу партии большевиков,- П. И. Кузнецов, Л. И. Лифшиц, 
В. А. Шкуратенко, А. К. Без-бородов, М. Г. Баранов и другие. Прекрасные штабные 
работники и командиры подразделений, на которых всегда можно было опереться в 
работе,- Н. И. Изумрудов, В. Ф. Виноградов и другие. Все они были моими добрыми 
наставниками и помощниками в дорогой моей памяти 48-й стрелковой дивизии. 

Там, где бьется пульс армии 

В Управлении боевой подготовки.- "Кабинетная" должность.- Теория и практика.- В 
Академии Генерального штаба.- О Д. М. Карбышеве.- Неожиданные назначения. 

Командирская служба предполагает в принципе достаточно частое перемещение с 
одной должности на другую, из одной местности - в другую, смену условий работы 
и ее форм. 

Сознавая все это, я, тем не менее, уезжал из родной дивизии не с веселым 
настроением. Мне думалось, что я, привыкший работать с людьми в войсковых 
коллективах, любивший смену занятий в течение года, чередование казарменных 
классов, плаца, стрельбищ и природных просторов, по-видимому, не смогу 
привыкнуть к кабинетной должности. 

Управление боевой подготовки я застал в стадии формирования. Меня поселили в 
Сокольниках. Как-то в один из первых выходных дней недалеко от дома я случайно 
встретил В. К. Триандафиллова с супругой. Несмотря на большую разницу в нашем 
служебном положении, встреча была столь же простой и сердечной, как и все 
предыдущие в Твери и Вышнем Волочке. Мне она особенно памятна потому, что она 
оказалась последней... Начальник Оперуправления поздравил меня с новым