Фронты центрального стратегического направления еще в процессе завершения 
Белорусской операции приступили к очищению от врага Латвийской и Литовской 
союзных республик. В ходе этой операции советские войска вышли на Вислу и Нарев.
 Красная Армия начала изгнание фашистов с территории Польши. Советские воины до 
наступления осени перешагнули границу и с Восточной Пруссией. 30 лет прошло 
после того, как русские солдаты проходили здесь под огнем тяжелых немецких 
орудий. И вот Восточная Пруссия снова услышала русскую речь. Однако теперь на 
запад шли не бесправные и малограмотные крестьяне, погибавшие на полях сражений 
за чуждые им цели. На запад шли бойцы великой Страны Советов, 
воины-освободители, борцы с фашизмом, несшие свободу народам Европы. 

На первом этапе Белорусской операции решались задачи взламывания 
стратегического фронта вражеской обороны. Тогда необходимо было добиться 
окружения и скорейшей ликвидации основных группировок противника в районах 
Витебска, Орши, Бобруйска и Минска. Поэтому Ставка, организуя взаимодействие 
фронтов, направляла их удары главным образом по сходящимся направлениям. После 
осуществления этих задач встала проблема организации немедленного преследования 
неприятеля и еще большего расширения гигантского прорыва. Теперь Ставка 
потребовала от фронтов нанесения ударов уже по расходящимся направлениям. 2-й и 
3-й Белорусские фронты, сражавшиеся в центре, получили приказ наступать на 
запад. Фланговые же фронты как бы разворачивали стратегический веер: 1-й 
Прибалтийский наступал на северо-запад, а в дальнейшем и на север; 1-й 
Белорусский - на юго-запад. 

В начале июля 1944 года положение на фронтах было таким. 4-я ударная армия, 
освободив Полоцк, продвигалась вдоль железной дороги на Двинск (Даугавпилс). 
Там она и перешла в состав 2-го Прибалтийского фронта. Я настойчиво просил 
Верховного Главнокомандующего тогда же указать этому фронту сроки перехода его 
в наступление. Но этого сделано не было. Полагаю, что данное обстоятельство 
позволило руководству 2-го Прибалтийского фронта действовать с некоторой 
прохладцей. А ведь обстановка для наступления была весьма благоприятной. 6-я 
гвардейская, 43-я и 39-я армии 1-го Прибалтийского фронта продвигались на 
Двинск и от озера Нарочь - на Свенцяны. Здесь же позднее были введены 2-я 
гвардейская и 51-я армии. На северо-запад был повернут и 1-й танковый корпус. 
Южнее Нарочи действовали 5-я, 11-я гвардейская, 31-я (частично), 33-я (позднее),
 5-я гвардейская танковая армии, 3-й гвардейский механизированный, 2-й 
гвардейский танковый и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса 3-го Белорусского 
фронта. Через Сморгонь, Ошмяны и по верхним притокам Немана они наступали на 
Вильнюс и Лиду. 

Поддерживая самую тесную личную телефонную связь с И. X. Баграмяном и И. Д. 
Черняховским, я продолжал координировать действия их войск, когда получил от 
Верховного Главнокомандующего указание в ближайшее время принять на фронте, в 
удобном для меня месте, главу военной миссии Великобритании в СССР генерала 
Бэрроуза и главу военной миссии США генерала Дина. Цель их прибытия ко мне как 
к начальнику Генерального штаба Красной Армии состояла в том, чтобы подробно 
информировать меня о ходе операции американо-английских войск в Нормандии и 
непосредственно на фронте ознакомиться с развитием наступления советских войск 
в Белоруссии. Моя встреча с ними состоялась в штабе 3-го Белорусского фронта, в 
лесу, вблизи станции Красная: с Бэрроузом 6 июля, с Дином - несколькими днями 
позже. По договоренности с И. Д. Черняховским, для них были организованы выезд 
на один из участков фронта и встреча с находившимися в распоряжении фронта 
немецкими генералами, захваченными в плен. В честь глав военной миссии 
Великобритании и США командующий фронтом дал обед. Во время бесед мы обменялись 
мнениями о боевых действиях. 

6 июля я вновь просил Верховного Главнокомандующего в разговоре по телефону об 
ускорении начала активных действий 2-го Прибалтийского фронта. Выдвижение 
правого крыла 1-го Прибалтийского фронта вдоль южного берега Западной Двины с 
каждым днем все более увеличивало и без того уже значительный его отрыв от 
левого крыла и тем более от главных сил 2-го Прибалтийского фронта. Это 
вызывало необходимость привлекать дополнительные силы для обеспечения 1-го 
Прибалтийского фронта с севера и в то же время не снимало угрозы для основной 
части его войск, наносивших удары в шяуляйском и каунасском направлениях, тем 
более, что немцы все время усиливали свою группировку в районе Двинска, 
нависавшую с севера над армиями 1-го Прибалтийского фронта, снимая для этого 
войска, стоявшие против 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов. В тот момент 
правофланговая 6-я гвардейская армия 1-го Прибалтийского фронта вела упорные 
бои перед Друей. Местные селения в этом районе неоднократно переходили из рук в 
руки. Я доложил Сталину также и о том, что для усиления правого фланга войск 
Баграмяна мы к 8 июля выводим на двинское направление 22-й стрелковый корпус и 
постараемся успеть к тому же сроку привести в порядок после трудных боев 1-й 
танковый корпус. Очередное наступление мы намечали начать 9 июля. 

Верховный Главнокомандующий согласился с моими доводами и обещал определить 
сроки перехода 2-го Прибалтийского фронта в наступление после переговоров с 
командующим этим фронтом А. И. Еременко. 

В эти же дни был решен вопрос о подключении к операции на севере войск не 
только 2-го, но и 3-го Прибалтийских фронтов, а на юге - 1-го Украинского