контролировать и ежедневно докладывать мне ход погрузки, подачи и отправки 
вагонов с оборудованием, материалами и людьми эвакуируемых предприятий и 
продвижение эшелонов. 

8 октября начался демонтаж оборудования и погрузка на платформы. Тяжело было 
рушить то, что еще недавно создавали. Я постоянно бывал на заводах в те дни и 
видел, как многие рабочие плакали, снимая с фундаментов станки. Особенно 
запомнилось мне 13 октября. 

* * * 

Ранним утром приехал я на один из московских заводов. Погода была плохая. Шел 
мелкий холодный дождь. У заводоуправления меня встретил директор завода. 
Поздоровались. 

- Какая обстановка на заводе? 

- Обстановка неважная, а точнее - тяжелая. 

- Почему? 

- Рабочие говорят: "Москву не сдадим!" - и не хотят уезжать. Говорят, что надо 
всеми силами защищать столицу, а не бросать ее, лучше, мол, здесь погибнем в 
боях, чем куда-то ехать. 

- Откуда такие настроения? Вы разъяснили людям, почему и для чего проводится 
эвакуация? Судя по вашему докладу, нет. Идемте в цеха. И пригласите с собой 
парторга. 

В цехах рабочие упаковывали в ящики части оборудования, инструменты. Работали 
как-то вяло, даже угрюмо. Поговорил с начальниками цехов, с некоторыми 
мастерами и рабочими. Во время этих бесед рядом со мной были и директор, и 
парторг ЦК ВКП(б) на заводе. 

После посещения третьего или четвертого цеха я сказал: 

- Совершенно очевидно, что к эвакуации завода вы приступили без убедительного 
разъяснения людям ее острой необходимости. Давайте исправлять ваши промахи. 
Собирайте общезаводской митинг. 

Через полчаса люди собрались в сборочном цехе. 

- Товарищи, - обратился я к ним, - эвакуация завода проводится не потому, что 
Москва якобы будет сдана врагу. Нет! Принимаются все меры по защите столицы. За 
нее будем драться до последней капли крови. Но на подступах к Москве сейчас 
обстановка очень сложная. Враг нацеливает удары по заводам. Нарушение их работы 
лишает армию нужного ей оружия. Выведя заводы из-под ударов врага, мы обеспечим 
в самый короткий срок нарастающий выпуск оружия. Значит, эвакуация нужна, нужна 
для победы. Партия и правительство верят в то, что рабочие столицы и 
Подмосковья покажут образцы революционной сознательности, проведут эвакуацию 
организованно и быстра и на новом месте будут давать фронту еще больше оружия! 

Выступления заводских товарищей на митинге покачали, что настроение в 
коллективе переменилось. Люди поняли, что эвакуация необходима. Надо отдать 
должное и руководству, партийному комитету завода. Они сумели быстро 
перестроиться и мобилизовать коллектив на дружную, самоотверженную работу. Это 
позволило заводу уже на новом месте через два месяца выдать первую партию 
зенитных пушек. 

А обстановка на фронте продолжала усложняться. 14 октября немецко-фашистские 
войска захватили Калугу и ворвались в Калинин. 

ГКО принял решение ускорить эвакуацию оборонных заводов из Москвы и Московской 
области, а также перевести в Куйбышев часть партийных и правительственных 
учреждений и дипломатический корпус. 15 октября меня вызвали в Кремль, где я 
встретил и других наркомов. Собрались в зале заседаний Совнаркома. После 
недолгого ожидания вошел В. М. Молотов и без всяких предисловий сказал: 

- Сегодня же все наркомы должны выехать из Москвы в места, установленные для 
размещения их наркоматов по плану эвакуации. 

Кто-то спросил, а как быть, если наркомат еще не перебазировался на новое место.
 Последовал ответ: все равно выехать сегодня, а эвакуацию наркомата поручить 
одному из заместителей. 

Наш наркомат первоначально намечалось эвакуировать в Ижевск, затем в Киров. Но 
к середине октября выявилось, что Ижевск и так уже перенаселен, а из Кирова 
связь с заводами в центральной части страны и в Поволжье недостаточно надежна. 
Поэтому еще 13 октября я обратился в ГКО с просьбой о размещении аппарата 
наркомата во главе с В. М. Рябиковым в Перми. В Москве при себе просил оставить