Создание малого кольца окружения предусматривало прорыв наших позиций в районах 
горы Лысой и хутора Шугай, выход к станции Навагинская и окружение советских 
частей, оборонявших высоту с отметкой 356,3, Первомайскую, Белую Глину. Большое 
кольцо должно было зажать наши войска, защищавшие треугольник - гора Гунай, 
разъезд Куринский, селение Шаумян. Немцы пытались рассечь фронт и на 
самурско-лазаревском направлении с целью перерезать железную дорогу Сочи - 
Туапсе. 

Местами противнику удалось продвинуться на полтора-два десятка километров, 
взять некоторые высоты, вклиниться в правый фланг нашей обороны. На основном же 
рубеже - Котловина, река Гунайка - гитлеровцы терпели неудачу за неудачей. В 
силу этого нередко наступало затишье. Немцы приводили в порядок свои части, 
отражали контратаки наших войск, а затем снова переходили в наступление. 

В дневнике одного ефрейтора германской армии мы прочитали о боях под Туапсе 
такую запись: 

"После длительных поисков я вчера прибыл на позиции своей роты. 23 человека 
лежат в своих ямах. Да, здесь за последние три дня наша рота понесла тяжелые 
потери. Я здороваюсь с немногими старыми товарищами и рою себе окопчик. Через 
некоторое время русские начинают обстреливать высоту. Бьют минометы. Опять 
старая песня. Над нами самолеты, перед нами вершины Кавказа, а под нами ямы в 
зарослях густого дубняка. Приказано удерживать позиции. Дикая стрельба, на пять 
метров ничего не видно. Трудно вообразить себе всю ожесточенность борьбы в этих 
горных лесах. Мы то наступаем, то отступаем, и когда все это кончится". 

В середине октября гитлеровцы довольно быстро перегруппировались, атаковали с 
юга селение Шаумян и захватили станцию Навагинская и перевал Елисаветпольский. 
Части 1-й и 4-й горнострелковых дивизий немцев при сильной поддержке горной 
артиллерии и минометов, под прикрытием сотни бомбардировщиков устремились 
дальше на юг в направлении поселка Гойтх и горы Семашхо. Вдоль шоссе к селению 
Индюк продвигались части 101-й немецкой легкопехотной дивизии. 

Восемь тысяч снарядов выпустили фашисты по горе Безымянной, шестьдесят раз 
бомбили ее. На склонах, где прежде поднимался могучий столетний лес, торчали 
одинокие, истерзанные деревья с расщепленными обгоревшими стволами. Сама гора 
как будто стала меньше, ниже. В бездну полетели тысячи пудов гранита. Но 
гарнизон высоты - 84 гвардейца - выстоял. Гарнизон жил, гарнизон дрался... 

Тридцать семь молодых бойцов под командованием лейтенанта Матросова выдержали 
ночной бой с 300 немцами. 

Этот бой был необычным. Гитлеровцы шли в психическую атаку с электрическими 
фонарями на шее. Множество огоньков отчетливо просматривалось сквозь заросли 
кустарника. 

Матросов приказал бойцам расположиться так, чтобы взять атакующих в огневой 
мешок, и ждать, пока "иллюминированные" цепи подойдут поближе. 

Все ярче становился свет фонарей. Когда фашисты были уже совсем близко, 
Матросов скомандовал: 

- Бить по фонарям! 

Грянул первый выстрел, за ним второй, затем раздались пулеметные и автоматные 
очереди. 

Тускнела "иллюминация", но немцы все шли. Тогда Матросов поднял своих воинов в 
контратаку. Эхо разнесло могучее русское "ура". Бойцы сражались штыком и 
прикладом, уничтожали врагов гранатами. Гитлеровцы не выдержали дружного 
натиска гвардейцев и поспешно отошли. Важнейшая высота осталась в наших руках. 

На правом фланге наши части сами перешли к активным действиям. К моменту 
разгрома немецких танковых дивизий под Орджоникидзе была освобождена и долина 
реки Пшиш. В ущелье на северо-восточных склонах горы Семашхо попало в окружение 
до двух батальонов гитлеровцев. Но к сожалению, мы упустили удобный момент для 
их уничтожения. Промедление в бою очень опасно. Оно может привести к потере 
инициативы. Так случилось и здесь. Истреблению окруженных батальонов мы не 
придали должного значения и несколько затянули эту операцию. Немцы же, 
воспользовавшись нашей медлительностью, успели разведать наиболее уязвимое 
место в нашей обороне и бросили туда только что подошедшую пехотную дивизию. 
Блокада была прорвана извне. В образовавшуюся брешь противник сразу же направил 
пять полков с горной артиллерией и минометами. Как обычно, в воздухе все время 
находились вражеские пикирующие бомбардировщики. 

Здесь, на вновь образовавшемся семашхском плацдарме, гитлеровцы надеялись 
поквитаться за поражение под Орджоникидзе и все туапсинские неудачи. 

Но время было уже не то! Закавказский фронт располагал резервами, мог быстро 
маневрировать ими. И мы сумели исправить свою ошибку. Наша стрелковая дивизия