столицы, линия фронта, образно говоря, проходила по нашим сердцам. Поступавшие 
в штаб округа сводки, различного рода ориентировки, да и сообщения в печати, по 
радио свидетельствовали об ожесточенности и кровопролитности боев на юге страны,
 ежесекундно напоминали о необходимости пополнения войск действующей армии, 
подготовки для нее резервов. 

Надо сказать, что уже к середине 1942 года в подготовку резервов были внесены 
серьезные коррективы. В соответствии с накопленным нашими войсками боевым 
опытом, нарастанием мощности военной промышленности менялись организационная 
структура объединений и соединений Красной Армии, качественная и количественная 
оснащенность их оружием и боевой техникой. Создавались крупные танковые и 
артиллерийские формирования. В частности, на территории только Московского 
военного округа в мае была сформирована 3-я, а в июле - 5-я танковые армии. 
Правда, эти оперативные объединения вследствие нехватки современной 
бронетанковой техники имели пока еще смешанный состав, включали помимо танковых 
кавалерийские корпуса и стрелковые дивизии. Но и в них уже угадывались 
значительные наступательные возможности. Такой же наступательный потенциал 
концентрировался в растущем числе артиллерийских корпусов и дивизий, особенно 
оснащенных орудиями большой мощности и находящихся в резерве Ставки Верховного 
Главнокомандования. 

Все эти изменения происходили на наших глазах. Ко многим, в меру данных нам 
полномочий, мы и сами, как говорят, приложили руку. И вот теперь, после 
чрезвычайно тревожного развития военных событий летом и осенью 1942 года, 
свершилось долгожданное: окружение крупной группировки гитлеровских войск под 
Сталинградом и успешное наступление частей и соединений Красной Армии на 
Северном Кавказе. Ситуация изменилась или, скажем осторожнее, снова менялась в 
пользу Советских Вооруженных Сил. Кто же и как скоро подведет победную черту 
под боевой страдой сорок второго? 

Однако, направляясь в тот день по вызову к начальнику ГлавПУ РККА, я полагал, 
что разговор пойдет все же о работе Военного совета МВО, на чем и сосредоточил 
свое внимание, перебирая в памяти и оценивая события последнего времени. 

Принял меня А. С. Щербаков с неизменным радушием: приветливо поздоровался, 
предложил сесть, спросил о самочувствии, заговорил о делах в округе, но не о 
последних событиях, а вспомнил о самых тяжелых днях обороны столицы, о нашей 
совместной работе по организации отпора врагу. Это меня несколько озадачило, 
ибо я знал, насколько Щербаков дорожил каждой минутой и, как правило, сразу 
переходил к главному. Впрочем, этот разговор состоялся в канун годовщины начала 
контрнаступления наших войск под Москвой, и воспоминания о пережитом были 
вполне уместны. 

Однако в этом вступлении содержался и некий подтекст. 

Подчеркнув, что в результате успешного контрнаступления Красной Армии Москва 
стала снова тыловым городом, Александр Сергеевич спросил, нет ли у меня желания 
поехать на фронт. 

Услышав в ответ, что это самая заветная мечта с первого дня войны, Александр 
Сергеевич удовлетворенно кивнул и, поправив знакомым жестом очки, произнес: 

- Другого ответа и не ожидал! 

Далее он сообщил, что состоялось решение Центрального Комитета партии о моем 
назначении членом Военного совета Донского фронта. 

- Обстановка там сейчас серьезно осложняется, - продолжил Александр Сергеевич. 
- Гитлеровское командование приступило к сосредоточению юго-западнее и западнее 
Сталинграда войск с явным намерением деблокировать окруженную группировку. 
Допустить этого нельзя ни в коем случае! Окруженная группировка должна быть 
уничтожена в самый короткий срок, и мы надеемся, что Донской фронт сыграет в ее 
разгроме важную роль. 

А. С. Щербаков подчеркнул, что командующий войсками Донского фронта - один из 
героев битвы за Москву генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский - уже уведомлен о 
моем назначении. 

Я немного задумался. Принимать участие в боевых действиях такого числа войск 
мне не приходилось. По плечу ли такая должность? 

Заметив, что Александр Сергеевич вопросительно смотрит на меня, я прервал 
несколько затянувшуюся паузу и сказал: 

- Задача в общих чертах ясна, меру своей ответственности представляю. Только 
вот не уверен, справлюсь ли с таким огромным делом, не лучше ли приобрести 
соответствующий современным требованиям опыт на каком-нибудь более скромном 
участке работы? 

Александр Сергеевич выслушал меня внимательно, но уже хорошо знакомое, легкое