Следовало считаться с тем, что продовольственные, в первую очередь хлебные, 
запасы нашего государства, которое продолжало наращивать силу ударов на фронтах,
 были сильно истощены. Уборка хлебов урожая четвертого года войны только 
началась, велась она в разрушенных войной южных районах, и выделить 
дополнительные фонды продовольствия в этих условиях просто не представлялось 
возможным. И в то же время какие-то действенные меры требовалось принимать 
незамедлительно. 

Поэтому Военный совет, тщательно оценив имеющиеся возможности, решил срочно 
передать для удовлетворения самых неотложных нужд местного населения часть 
своих фронтовых запасов продовольствия, своим транспортом подвезти топливо, 
своими силами пустить электростанции. Короче говоря, занялся делами, очень 
далекими от решения оперативных задач. 

Несмотря на то что Государственный Комитет Обороны санкционировал эти наши 
действия и обещал оказать помощь из первых же поступлений хлеба нового урожая, 
мы понимали: ожидаемая помощь не сможет удовлетворить все потребности 
освобожденных районов, поэтому выход из положения следует искать на месте, тем 
более что уже с конца 1943 года фронт перешел на самоснабжение продовольствием, 
фуражом и табаком. Путь к этому - организация строгого учета и распределения 
всего, что мы имели в наличии, в том числе и захваченного у противника. 

Крестьяне, как показало изучение вопроса, располагали некоторыми возможностями, 
могли поддержать городское население, однако с помощью не торопились, их 
следовало убедить в необходимости в их же собственных интересах содействовать 
оживлению экономической жизни городов, развитию промышленного производства. 

Вся эта многоплановая организаторская работа осложнялась заметным обострением 
классовой борьбы в отраве. Представители лондонского эмигрантского 
правительства, националисты, вооруженные формирования Армии Крайовой, 
кулачество повели злостную агитацию среди населения, призывая к сопротивлению 
военным властям и органам молодого демократического самоуправления. Они не 
останавливались перед применением оружия, нападениями на тылы наших войск. 

И еще одна ощутимая сложность - ни в политуправлении фронта, ни в политорганах 
соединений почти не было офицеров, свободно владевших польским языком, не было 
никаких структурных подразделений для работы среди местного населения, как, к 
примеру, это было у нас в годы гражданской войны. 

Все это привело Военный совет к решению о необходимости создания особых 
военно-административных волостных и уездных органов в виде военных комендатур, 
на которые возлагались задачи проведения политической работы среди населения, 
поддержания порядка в тыловых воинских гарнизонах, содействия местным 
демократическим органам самоуправления, оказания им помощи в становлении и 
повседневной работе. 

Для того чтобы на первых шагах не допустить каких-либо ошибок дипломатического 
и политического свойства в связи с полным отсутствием опыта в организации 
чего-либо подобного, я обратился за советом к члену ГКО и секретарю ЦК ВКП(б) Г.
 М. Маленкову. Обращаясь по такому, далеко не простому, вопросу, я себя заранее 
настроил на то, что ответ последует не сразу, что мое обращение должно навести 
руководство на мысль о необходимости внести в дело те ясность и определенность, 
которые бы могли содействовать успеху этой работы и в будущем. Ведь у нас 
впереди была Германия, а на южном фланге советско-германского фронта началось 
освобождение народов стран Юго-Восточной Европы... 

Однако ответ меня, мягко выражаясь, озадачил. Не дослушав моего вопроса, 
Маленков ответил: 

- Вы - член Военного совета фронта, представитель партии. Вам на месте виднее, 
что и как надо делать. Ошибетесь - ЦК вас поправит, сильно ошибетесь, наделаете 
глупостей - отстраним от должности и накажем! 

Получив столь исчерпывающее руководство к действию, мы вынуждены были 
приступить к созданию военных комендатур, так сказать, на свой страх и риск, 
исходя из самых лучших намерений ускорить процесс нормализации жизни на 
освобожденной от фашизма земле. 

Прежде всего было необходимо подобрать политически зрелые кадры комендантов, их 
заместителей по политической части, на которых ложился весь круг непростых 
обязанностей по организации воспитательной работы среди населения, подобрать 
аппарат комендатур, разработать их структуру, определить места размещения, круг 
конкретных обязанностей каждого работника. 

Хотя мы и нарекла эти органы комендатурами, они имели мало общего с военными 
комендатурами гарнизонов на нашей территории. Они должны были в конкретных, 
малознакомых условиях представлять прежде всего Советскую власть на территории 
дружественного государства, олицетворять интернациональную сущность политики 
нашей партии, высокую гуманную миссию Красной Армии освободительницы. 
Предполагалось при этом, что там, где по каким-то причинам задержится