еще более скромными результатами. 

На этом оперативные наступательные возможности войск фронта были полностью 
исчерпаны, его соединения еще более ослаблены. Стало ясно, что без 
обстоятельной и длительной подготовки, без внушительного накопления войск 
задача по преодолению Вислинского вала на широком фронте и освобождению Варшавы 
не может быть осуществлена. 

Уже в ходе развернувшейся подготовки к этой операции Ф. Рузвельт и У. Черчилль, 
великолепно осведомленные о том, что руководитель восстания Бур-Комаровский 
настойчиво игнорирует все наши попытки войти с ним в связь, направили И. В. 
Сталину 20 августа письмо, в котором содержался фарисейский намек на то, что 
реакция мирового общественного мнения будет неблагоприятной, "если антинацисты 
в Варшаве будут на самом деле покинуты"{37}. 

Можно себе представить, с каким чувством воспринял И. В. Сталин это послание. 
Впрочем, об этом можно судить по ответу от 22 августа, который, как можно 
заключить по стилю, составлен лично им самим: 

"Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти 
варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость 
варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и 
авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками 
для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими 
жителей Варшавы"{38}. 

Мне хотелось бы обратить внимание читателя на то, что при осуществлении обеих 
попыток овладения Варшавой ни на минуту не прекращались боевые действия наших 
войск на подступах к Праге, где они в ожесточенных сражениях упорно 
перемалывали гитлеровские танковые соединения, оборонявшие это восточное 
предместье Варшавы. 

13 сентября, в часы завершающих действий наших войск на этом участке, на 
командный пункт фронта были доставлены по их просьбе две переправившиеся через 
Вислу представительницы варшавских повстанцев - Елена Яворская и Янина Янцежак. 
Их рассказ раскрыл перед нами всю трагичность положения восставших. 

- Все мы были уверены, - сообщили прибывшие, - что действия повстанцев будут 
тут же поддержаны Красной Армией, что все это согласовано! 

Разговор шел без переводчика, К. К. Рокоссовский разговаривал с прибывшими на 
их родном языке и только потом передал содержание разговора, хотя нам и без 
того было в общих чертах понятно, о чем идет речь. Представители просили 
оказать помощь отрядам Армии Людовой, которые примкнули к восстанию с верой в 
организованное взаимодействие с войсками Красной Армия. 

В ходе этого разговора Яворская и Янцежак впервые указали нам на карте 
примерное расположение отрядов Армии Людовой. 

Обсудив положение и наши возможности, К. К. Рокоссовский тут же связался со 
Ставкой и доложил о состоявшемся разговоре. Ставка приказала организовать всю 
возможнейшую помощь восставшим, перебросить им оружие, боеприпасы, медикаменты 
и продовольствие. 

Командующему 16-й воздушной армией генералу С. И. Руденко было дано задание 
установить связь с польскими патриотами. Уже через час заместитель командира 
штурмового авиаполка майор Борщев во исполнение полученного приказа поднялся с 
аэродрома, пролетел над улицами Варшавы, по ориентировке прибывших обнаружил 
несколько очагов сопротивления я в один из них сбросил письмо следующего 
содержания: 

"Красная Армия шлет боевой привет героическим бойцам Варшавы. Подойдя к стенам 
города, мы получили возможность оказать вам братскую помощь. Сегодня, 13 
сентября, наш самолет сбросит вам эту записку, а ночью в ваше расположение 
будут направлены боеприпасы и продовольствие. Для этого необходимо разложить 
три костра треугольником на площади Лелевела, на улице Черняковской или на 
других открытых местах в этих районах. 

Если есть электрические фонарики, можно заменить костры подсвечиванием 
треугольника из фонарей. 

Самолеты появятся в 9 часов 30 минут вечера, то есть через 30 минут после 
наступления темноты... Ваши делегаты прибыли. 

Командование Красной Армии у Варшавы. 13 сентября 1944 г." 

Той же ночью, как доложил С. И. Руденко, была сброшена первая партия груза с 
письмом, устанавливающим код зрительной сигнализации. 

Первые наши связные с группировкой повстанцев, с той их частью, что находилась