Приказ обязывал заместителя командарма по инженерным войскам через начальников 
участков: подготовить подъездные пути к переправам и обеспечить общий порядок 
на обоих берегах, ближайших подступах к переправам и их маскировку; 
организовать комендантскую службу на переправах и непосредственную охрану 
переправ; обеспечить правильную техническую эксплуатацию переправочных средств; 
не допускать самовольной переправы грузов и людей; обеспечить, отрытие щелей в 
пунктах переправ и на обочинах дорог в местах наибольшего скопления людей. 

Приказ устанавливал следующий порядок переправы: "1) На участке No 1 в северной 
части разрешаю только ночное движение. В южной части (район Сталгрэс). паромное 
движение круглосуточно, лодочное - только днем. 

2) На участке No 2 - паромное движение только ночью, лодочное - только днем. 
Мелкие паромы - движение круглосуточное. 

3) На участке No 3 - движение круглосуточное. 

4) На тяжелых переправочных средствах переправлять грузы всех соединений. 
Очередность переправы грузов следующая: в первую очередь переправлять 
боеприпасы и горючее, остальные грузы переправлять равномерно для всех 
соединений. При движении в тыл в первую очередь переправлять: раненых, 
эвакуируемую боевую технику и транспорт, следуемый за боеприпасами. Чтобы 
избежать разводки моста на реке Старая Волга, места погрузки боеприпасов и 
разгрузки раненых перенести ниже построенного моста. До переноса пристаней 
разводку моста производить дважды в сутки с 7.00 до 9.00 и с 19.00 до 21.
00"{84}. 

Борьба на территории Сталинграда продолжала развертываться с неослабеваемым 
ожесточением, 62-я армия, изолированная противником от остальных войск фронта, 
окруженная им с трех сторон и прижатая к Волге, стойко и мужественно отражала 
все новые и новые удары врага, стремившегося рассечь ее на части и уничтожить. 

Положение защитников Сталинграда оставалось исключительно тяжелым. но враг не 
сломил их волю к победе. 

Советские воины твердо выполняли приказ любой ценой удержать город и разбить 
под его стенами врага. Они знали, что от исхода развернувшегося сражения за 
Сталинград во многом зависит судьба Родины, всего советского народа: "...каждый 
боец понимал, что он из Сталинграда не может уйти. Он знал, что вся страна об 
этом говорит, что Сталинград сдавать нельзя, что Сталинград защищает честь 
Советского Союза"{85}. Это сознание огромной ответственности перед народом 
укрепляло боевой дух и мужество советских воинов. 

Несмотря на категорические приказы германского верховного командования, 
штурмовавшая Сталинград группировка немецких войск была бессильна сломить 
сопротивление советских частей и соединений. К 26 сентября, после 13 дней 
ожесточенной борьбы в городе, противник овладел центром города и вел бои в его 
южной части. Однако враг не смог выполнить поставленной перед ним основной 
задачи: овладеть всем берегом Волги в районе Сталинграда. 

Сражение продолжается (27 сентября - 18 ноября) 

Надвигавшаяся зима усиливала стремление гитлеровской ставки быстрее завершить 
операции по захвату Сталинграда и Кавказа. С этой целью были проведены 
серьезные изменения в руководстве немецко-фашистской армией. 

24 сентября Гитлер сместил начальника генерального штаба сухопутных сил 
генерал-полковника Гальдера, назначенного на этот пост еще до начала второй 
мировой войны. Теперь на него была возложена вина за неуспех операций по 
овладению Сталинградом и Кавказом. 

В ряде работ западногерманских авторов утверждается, что отстранение Гальдера 
было вызвано его резкими разногласиями с Гитлером по вопросу о дальнейшем 
ведении операций, особенно на сталинградском направлении. Г. Дёрр, в частности, 
пишет: "Начальник генерального штаба сухопутных сил потребовал прекращения 
наступления на Сталинград; 24 сентября он был уволен"{86}. 

Примерно в том же духе пишет об этом фон Бутлар: "Между тем в главном 
командовании сухопутных сил возникли серьезные разногласия между Гитлером и 
начальником генерального штаба Гальдером... В те тяжелые дни борьбы за Кавказ и 
Сталинград, изобиловавшие критическими положениями, он все время пытался 
нарисовать Гитлеру правдивую картину сложившейся обстановки и показать, что 
возможности войск имеют определенный предел. В своей оценке сил и планов 
противника Гальдер хотел как можно точнее показать перспективу сражения на 
Волге"{87}. 

Такие утверждения, однако, основываются на послевоенных свидетельствах Гальдера 
и не находят подтверждения в документах, относящихся к описываемому времени, в 
том числе и в дневнике самого Гальдера. Между тем расхождение с Гитлером в 
оценке обстановки, а тем более требование коренным образом изменить ход