переправы,- рассказывает генерал-лейтенант Н. И. Бирюков,- части дивизии у 
Нижне-Чирской завязали бой с противником. Но офицер связи доставил на самолете 
новое распоряжение командования армии о том, что дивизия должна переправляться 
южнее, в районе дома отдыха, так как переправа у Нижне-Чирской взорвана. 

В районе дома отдыха готовой переправы не было, и дивизия, обеспечив себе 
плацдарм, начала переправляться через Дон на подручных средствах. Четверо суток 
шла переправа при напряженной работе всего личного состава, в борьбе с 
наседавшим врагом и с водной стихией, ломавшей наши плоты и паромы, под 
артиллерийско-минометным обстрелом и бомбежками авиации врага. Все трудности 
стойко преодолели воины дивизии на переправе. Только с 122-миллиметровыми 
гаубицами и автотранспортом положение было безвыходное - неначем было 
перевозить их через реку. Трудно сказать, чем бы это кончилось, если бы член 
Военного совета армии тов. К. К. Абрамов не прислал нам моторный полупонтон. На 
нем гаубицы и автомашины перевезли на левый берег Дона за одну ночь"{85}. 
Переправу прикрывал, ведя жестокий бой на правом берегу, один полк 214-й 
стрелковой дивизии. Командир 214-й стрелковой дивизии генерал Бирюков и 
комиссар Трунин, руководя отходом дивизии, в тяжелой обстановке проявили 
большое личное мужество. 214-я стрелковая дивизия, переправившись через Дон, 
заняла оборону по его восточному берегу, имея командный пункт в районе 
Рубежного. 

Противник создал реальную угрозу захвата переправ через Дон в районе Калача и 
окружения сражавшихся в большой излучине Дона войск 62-й и 64-й армий. В этой 
обстановке советское командование срочно организовало контрудары по 
группировкам 6-й германской армии. Они были нанесены 25 и 27 июля. События 
развивались так: 

23 июля на Сталинградский фронт в качестве представителя Ставки прибыл 
начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский. По его 
инициативе и было принято решение о нанесении контрударов силами формирующихся 
двух танковых армий. Еще 22 июля Ставка преобразовала управления 38-й и 28-й 
армий в управления 1-й танковой и 4-й танковой армий. Вызванный в тот же день к 
командующему Сталинградским фронтом командарм 38-й армии генерал-майор 
артиллерии К. С. Москаленко получил приказ передать все дивизии 38-й армии и ее 
оборону 21-й армии, а самому направиться в район Калача и срочно приступить к 
формированию 1-й танковой армии. Утром следующего дня генерал К. С. Москаленко 
и член Военного совета армии бригадный комиссар В. М. Лайок находились уже на 
новом командном пункте, а вслед за ними прибыл и штаб, возглавляемый 
полковником С. П. Ивановым. Формирование 1-й танковой армии проходило в районе 
Качалин, Рычковский, Калач. Первоначально в ее состав вошли 13-й и 28-й 
танковые корпуса, 131-я стрелковая дивизия, два артиллерийских полка 
противовоздушной обороны и один противотанковый. Армии была придана 158-я 
тяжелая танковая бригада. 

В 4-ю танковую армию (командующий - генерал-майор В. Д. Крюченкин, член 
Военного совета - бригадный комиссар Ф. П. Лучко, начальник штаба - полковник Е.
 С. Полозов) вошли 22-й танковый корпус, 18-я стрелковая дивизия, 133-я 
танковая бригада, 5-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, 
полк реактивной артиллерии и два полка ПВО. 

Обстановка на фронте сложилась так, что 1-й танковой армии предстояло начать 
боевые действия, так и не успев закончить формирование. Ее соединения и части 
были разбросаны на значительном пространстве. 13-й танковый корпус был уже 
втянут в бои на правом фланге 62-й армии, в 60 км северо-западнее Калача; 131-я 
стрелковая дивизия оборонялась на восточном берегу Дона, от Голубииской до 
Калача, 158-я танковая бригада еще находилась на марше. Ни одна из частей 
усиления еще не прибыла. Отсутствовало и многое другое. Так, в армии имелось 
лишь около 40% средств связи, не хватало транспорта, не прибыл разведывательный 
батальон. 

В этих условиях 1-я танковая армия должна была утром 25 июля, менее чем через 
двое суток, нанести контрудар по превосходящим силам противника. "Получив 
приказ, я сразу же собрал офицеров штаба армии, - пишет К. С. Москаленко.- 
Ознакомив их с полученной задачей и приняв предварительное решение, приказал 
немедленно отправиться на железнодорожные станции, встретить прибывающие части 
и вывести их в исходные районы для наступления. Начальник штаба с группой 
офицеров приступил к разработке плана наступательной операции, а я с 
начальниками родов войск уехал для рекогносцировки местности и выбора 
наблюдательных пунктов. 

...24 июля мною было отдано боевое распоряжение, в котором ставились задачи 
войскам армии"{86}. Передовые части 28-го танкового корпуса подошли к Калачу и 
начали переправу на западный берег Дона Противник вел артиллерийский и 
минометный огонь. 

4-я танковая армия была еще в меньшей готовности, не успевая сосредоточиться в 
районе Трехостровской, поэтому она вводилась в действие позже, чем 1-я танковая 
армия.