Во второй половине дня 20 ноября, когда ударные группировки Сталинградского 
фронта прорвали оборону противника на всех трех участках наступления, в 
образовавшиеся бреши были введены подвижные соединения - 13-й танковый и 4-й 
механизированный корпуса под командованием полковника Т. И. Танасчишина и 
генерал-майора танковых войск В. Т. Вольского и 4-й кавалерийский корпус под 
командованием генерал-лейтенанта Т. Т. Шапкина{136}. Подвижные войска фронта 
устремились в глубь вражеской обороны в северо-западном и юго-западном 
направлениях. 

13-й танковый корпус 57-й армии был введен в прорыв в 16 часов двумя эшелонами 
и двигался двумя колоннами в общем направлении на Нариман. К исходу дня он 
преодолел расстояние в 10-15 км. Темп продвижения был ниже запланированного 
(30-40 км). Автотранспорта не хватало, и мотопехота двигалась пешком. Враг 
оказывал сопротивление, выдвинув против наступающих частей немецкую 29-ю 
моторизованную дивизию из резерва группы армий "Б". 

4-й механизированный корпус 51-й армии вводился в прорыв в 13 часов одним 
эшелоном в полосах наступления 15-й гвардейской и 126-й стрелковой дивизий, 4-й 
кавалерийский корпус вошел в прорыв в 22 часа вслед за 4-м мехкорпусом, 
развивая наступление в западном направлении. Под ударами наступающих советских 
войск действовавший здесь 6-й армейский корпус румын с большими потерями 
отходил в район Аксая. Обороняющийся южнее в районе Малые Дербеты 7-й армейский 
корпус румын оказался с обнаженным флангом. 

Переход в наступление Сталинградского фронта произвел гнетущее впечатление на 
противника. Если удар с севера командование 6-й армии в какой-то мере 
предвидело, то удар на юге явился для него совершенно неожиданным. Вот так об 
этом рассказывает тот же В. Адам. 

Получив приказ немедленно прибыть в штаб 6-й армии, Адам увидел там Паулюса, 
генерала Шмидта и других. "Командующий армией вместе с начальником штаба, 
начальниками оперативного и разведывательного отделов стоял перед картой, 
висевшей на стене. Шел разбор новой обстановки. С напряженным вниманием следил 
я за тем, как наносятся последние данные на карту. 

В районе действий 4-й танковой армии была проведена жирная красная стрела, 
прорезавшая в центре передний край. Советская Армия вступала в бой и на южном 
направлении. 

Паулюс подвел итоги: 

- Сегодня рано утром после сильной артиллерийской подготовки -противник 
атаковал позиции 4-й танковой армии и 4-й румынской армии. В данный момент 
положение там еще неясно. С севера Красная Армия продолжала наступать. Ее левое 
крыло продвигается в юго-восточном направлении на Верхне-Бузиновку. Мы должны 
считаться с тем, что через несколько часов 11-му армейскому корпусу будет 
отрезана дорога на юг. Наиболее серьезная угроза создана для железнодорожной 
ветки Морозовская - станция Чир"{137}. 

Адам передает свои мысли, вызванные полученным сообщением. В штабе 6-й армии 
поняли, что советские войска начали замыкать клещи. Командование врага пыталось 
воспрепятствовать этому контрнаступлением 14-го и 48-го танковых корпусов. "Но 
если эта попытка не удастся? Если наши танковые соединения слишком слабы? Что 
тогда? 

Тогда противник стянет петлю, и 6-я армия окажется в котле"{138}. 

"Мы переживали тревожные дни,- пишет Адам.- Носились самые различные слухи. 
Никто не знал, откуда они взялись. Никто не знал, что в них верно. 
Действительно ли противник отрезал путь по шоссе по правому берегу Дона к 
станции Чир? Верно ли, что он достиг железнодорожной ветки от Морозовской к 
Дону и что 4-я танковая армия разгромлена? Какие меры приняло Главное 
командование сухопутных сил для того, чтобы ликвидировать угрозу армии с тыла? 
Где находится 48-й танковый корпус? Перешел ли он в наступление? С какими 
результатами? 

Наши нервы были напряжены до крайности. Наконец вечером 20 ноября мы кое-что 
узнали о положении у нашего левого соседа, 4-й танковой армии. Противник 
прорвал с юга немецкую оборону и продвинулся к Дону. Командование группы армий 
выделило 29-ю моторизованную дивизию, чтобы закрыть брешь, но дивизия не смогла 
противостоять натиску советских войск, 4-й армейский корпус и 20-я румынская 
пехотная дивизия отступили и теперь сражались фронтом на юг. О прочих 
находившихся на юге румынских дивизиях ничего не было известно. По последним 
донесениям, советские танки подошли непосредственно к командному пункту 4-й 
танковой армии. 

Какой оборот приняло дело? Зияющая брешь на нашем левом фланге, а теперь еще и 
на правом...