мобилизации сил всей страны. В тылу страны формировались новые армии, корпуса, 
дивизии и бригады, доукомплектовывались и переформировывались соединения, 
выведенные из сражений на Волге и Северном Кавказе. Для подготовки 
контрнаступления Советское Верховное Главнокомандование располагало 
значительными резервами. Осенью 1942 г. Ставка стягивала в район Сталинграда к 
участкам намеченных прорывов крупные силы войск за счет своих резервов и путем 
внутренних перегруппировок фронтов. 

При создании Юго-Западного фронта в его состав были включены: из Донского 
фронта 63-я{18} и 21-я армии, 5-я танковая армия (переброшенная с Брянского 
фронта) и вновь созданная 17-я воздушная армия. Кроме того, Юго-Западный фронт 
был усилен: двумя танковыми (1-м и 26-м) и одним кавалерийским (8-м) корпусами, 
а также рядом танковых и артиллерийских соединений и частей{19}. Сталинградский 
фронт был усилен 4-м механизированным и 4-м кавалерийским корпусами, тремя 
механизированными и тремя танковыми бригадами. Донской фронт получил на 
усиление три стрелковые дивизии. Всего за время подготовки к контрнаступлению 
(с 1 октября по 20 ноября) на усиление фронтов Ставкой было направлено: одна 
танковая армия (5-я), 10 стрелковых дивизий, шесть стрелковых бригад, два 
танковых, два механизированных и два кавалерийских корпуса, четыре танковые 
бригады, один танковый полк и около 20 артиллерийских и минометных полков. 

Большое внимание было уделено усилению воздушных армий фронтов. Так, в ноябре 
из резерва Ставки в состав 17-й воздушной армии прибыл 1-й смешанный 
авиационный корпус, в состав 8-й воздушной армии - 2-й смешанный авиационный 
корпус{20}. Было решено также использовать в ходе контрнаступления крупные силы 
авиации дальнего действия и оперативно подчинить командующему Юго-Западным 
фронтом 2-ю воздушную армию Воронежского фронта. 

Весьма важное значение имело то обстоятельство, что войска ударных группировок 
были расположены таким образом, что они имели значительное превосходство в 
живой силе и технике на направлениях главных ударов. План контрнаступления под 
Сталинградом с большим искусством намечал также направления этих ударов. 

В нем предусматривалось: 

1) нанести удары по слабому месту врага; 

2) направить удары в тыл его главной группировки; 

3) наступление вести с плацдармов без форсирования Дона; 

4) использовать местность, выгодную для наступающих. Все это вынуждены признать 
и участники событий со стороны противника, причем именно те из них, кто близко 
стоял к германскому генеральному штабу. 

"Направления ударов русских, - пишет Курт Типпельскирх, - определялись самим 
начертанием линии фронта: левый фланг немецкой группировки тянулся почти на 300 
км от Сталинграда до излучины Дона в районе Новой Калитвы, а короткий правый 
фланг, где располагались особенно слабые силы, начинался у Сталинграда и 
терялся в калмыцкой степи"{21}. 

В других выражениях, но, по существу, об этом же пишет Г. Дёрр, отмечая, что 
"умело действовавшее командование русских войск... наметило место прорыва... 
далеко от фланга немецких войск"{22}. 

Западногерманский историк X. Шейберт подробно говорит об удачном выборе 
направлений ударов советских войск. Он пишет: "Пространство от Воронежа почти 
до самого Сталинграда, хотя и пересекалось Доном, но при более внимательном 
изучении практически не имело естественных препятствий. Даже если не принимать 
во внимание многочисленные плацдармы, которые русские сохранили на правом 
берегу Дона и которые, несмотря на упорные попытки, немцам так и не удалось 
отобрать, Дон в своем верхнем течении жарким летом образует многочисленные 
броды, зимой же он быстро замерзает и покрывается сплошным очень толстым 
ледяным покровом, способным выдержать большую тяжесть. 

Густой кустарник по обоим берегам его извилистого русла и на многочисленных 
островах облегчал опытному противнику сосредоточение войск. Оборона же речного 
рубежа в этом районе с его необозримыми пространствами и многочисленными 
деревнями при наличии столь слабых сил была невозможной... Весь остальной район 
западнее Дона и между Доном и Волгой, так же как и лежащие южнее калмыцкие 
степи, по своим просторам и отсутствию естественных препятствий представлял 
собой на сотни километров в глубину идеальную местность для действий 
моторизованных и танковых войск"{23}. 

X. Шейберт отмечает также удаленность базы снабжения. "От оборонительной линии 
на Дону в районе 8-й итальянской или 3-й румынской армии до Ростова 
единственной базы снабжения всех войск, находящихся в Сталинграде, даже по 
воздуху было более 300 км. Но Ростов был также базой снабжения для всей группы 
армий "А", для 4-й немецкой танковой армии и формирующейся 4-й румынской армии 
группы армий "Б". С другой стороны, удаленность Ростова от этих обеих армий