Делая упор на оборону "крайне активную", приказ разъяснял, что только таким 
путем будет восстановлен наступательный порыв войск, "сохранено чувство 
превосходства немецкого солдата над русским" и одновременно это помешает 
Красной Армии "частично" захватить инициативу в свои руки. 

Предлагая обеспечить интенсивную разведку, чтобы быть в курсе событий, 
происходящих на фронте и в тылу советских войск, приказ предостерегал против 
возможности повторения таких случаев, имевших место в предыдущую зиму, когда 
Красная Армия совершенно неожиданно переходила в наступление крупными силами. 
Это, несомненно, было напоминанием о финале Московской битвы! 

Отсюда, вероятно, в приказе имеется и такая весьма общая формулировка: 
"Решающим является сохранение в течение зимних месяцев ударной силы войск и 
такого распределения сил, при котором были бы сорваны любые попытки русских 
прорвать наши позиции". Тут же напоминается, что резервы "должны располагаться 
в непосредственной близости от переднего края обороны с тем, чтобы при прорывах 
противника немедленно его контратаковать". 

Приказ устанавливал начертание зимних позиций для групп армий, а также содержал 
перечень ранее изданных приказов по ведению войны в зимних условиях{1}. 

Таким образом, германское главное командование считало, что в зимние месяцы 
будут созданы предпосылки для продолжения наступления вермахта на Восточном 
фронте с весны 1943 г. Осуществляя мероприятия по подготовке к зиме прочной 
обороны, противник обращал особенно большое внимание на центральный участок 
советско-германского фронта, где группа армий "Центр" была скована активными 
действиями советских войск. Немецко-фашистское командование считало, что именно 
здесь готовится крупное наступление Красной Армии. В середине октября 1942 г. 
немецкая разведка отмечала: "Противник, очевидно, проводит подготовку крупной 
зимней операции против центральной группы армий, к которой он должен быть 
готовым примерно в начале ноября"{2}. 

К осени 1942 г., как это стало очевидно и для противника, наступление 
немецко-фашистских войск на южном крыле советско-германского фронта полностью 
выдохлось. В своих послевоенных воспоминаниях гитлеровский генерал Цейтцлер по 
этому поводу пишет: "Первым признаком того, что наше наступление захлебнулось, 
было снятие фельдмаршала Листа с его поста (в связи с провалом плана захвата 
Кавказа.- Л. С.)"{3}. К этому времени, по словам Цейтцлера, на группы армий "Б" 
и "А" "неотвратимо надвигалась катастрофа"{4}. 

Не останавливаясь здесь на вопросе о том, предвидело ли в то время германское 
верховное командование надвигающуюся катастрофу (об этом будет сказано ниже), 
нельзя не согласиться с приведенной оценкой фашистского генерала, сделанной 
много лет спустя после войны. Развитие событий на советско-германском фронте 
действительно складывалось не в пользу гитлеровских захватчиков. Даже в тяжелой 
обстановке обороны и вынужденного отступления Красная Армия все более повышала 
свою боевую мощь, тогда как силы врага истощались. Возрастала оснащенность 
советских войск боевой техникой, неуклонно совершенствовалось их боевое 
мастерство. В советском тылу создавались танковые и механизированные корпуса, 
артиллерийские и авиационные соединения и части. В этих условиях Ставка 
Верховного Главнокомандования получила возможность значительно наращивать силы 
в районе Сталинграда{5} с целью подготовки мощного контрнаступления. 

Против советских фронтов на сталинградском направлении действовали войска 
группы армий "Б". 

Подробную характеристику их состава и расположения сил дает Хорст Шейберт в 
своей книге "Между Доном и Донцом, Зима 1942- 1943 года". Он пишет, что для 
понимания кризиса, который постиг немецкие войска зимой 1942/43 г. на южном 
крыле Восточного фронта, необходимо рассмотреть положение группы армий "Б" 
перед началом русского наступления. 

Ее левый фланг, граничивший с группой армий "Центр", составляла 2-я немецкая 
армия, действовавшая в районе северо-западнее Воронежа. 

Здесь в полосе шириной 210 км было 14 дивизий. 

Правее, в основном по рубежу р. Дон, оборонялась 2-я венгерская армия. При 
ширине занимаемой полосы 190 км в ее составе было 12 дивизий, в их числе две 
немецкие. Затем следовала 8-я итальянская армия, при ширине полосы 180 км она 
имела 10 итальянских и две немецкие дивизии. Направо от нее была 3-я румынская 
армия, действовавшая в полосе шириной 170 км и располагавшая 10 дивизиями. 

Дальше были немецкие объединения: 6-я армия в составе 16 дивизий при ширине 
участка 140 км, затем 4-я танковая армия, три немецкие дивизии которой 
действовали на участке в 50 км. Семь входивших в состав этой армии румынских 
дивизий при ширине участка примерно 200 км располагались вдоль излучины Волги, 
южнее Сталинграда, по тянувшейся на юг холмистой возвышенности, Ергени. 
Примерно с 20 ноября предполагалось эти румынские войска, подчинявшиеся