действий войск Западного фронта. Генералиссимус Суворов придерживался хорошего 
правила, согласно которому «каждый солдат должен знать свой маневр». И мне, 
командующему армией, хотелось тоже знать общую задачу фронта и место армии в 
этой операции. Такое желание – аксиома в военном деле. Не мог же я 
удовлетвориться преподнесенной мне комфронтом формулировкой задачи – 
«изматывать противника», осознавая и видя, что мы изматываем прежде всего себя. 
Это обстоятельство тревожило не только меня одного.

После ответа командующего фронтом на мой доклад, нам оставалось лишь одно – 
думать о том, как лучше выполнить задачу.

Поскольку на широкомасштабные активные действия сил не хватало, решили не 
прибегать к наступлению вообще, а начать его с конкретной целью и на 
определенные объекты. Наиболее заманчивыми объектами были населенные пункты, 
занимаемые противником. Потеря каждого из них являлась чувствительным ударом, 
ибо это сразу отражалось на всей системе обороны в районе потерянного врагом 
пункта. Такие соображения натолкнули нас на мысль наносить удары 
последовательно, сосредоточивая (конечно, в пределах возможностей и не оголяя 
слишком нашу оборону) то тут, то там необходимые силы. Подобные наступательные 
действия мы провели на нашем правом фланге. В них участвовали две неполные 
дивизии, так как остальная их часть была оставлена на занимаемом ими участке.

К полудню один населенный пункт мы полностью очистили от врага, который, понеся 
большие потери, отошел в лес. Отошедший (слева) и из населенного пункта 
(справа) во второй половине дня противник предпринял несколько контратак, 
поддержанных артиллерий и авиацией. Однако все они оказались безрезультатными, 
и населенный пункт остался за нами. Причем наши зенитчики сбили 6 немецких 
самолетов. Не обошлось без потерь и у нас. Особенно значительными они оказались 
при захвате населенного пункта, где почти каждый дом приходилось брать с боем. 
Потеряли мы также 7 танков: 4 – сожженными, 3 – подбитыми.

Обидно было, когда нас упрекали за неуспехи в ряде проводимых операций, 
ссылаясь на то, что у противника меньшее количество дивизий, чем у нас. Но 
дело-то в том, что численность личного состава немецких пехотной, танковой и 
моторизованной дивизий по сравнению с нашими была выше в несколько раз. Из 
дивизий противника, понесших большие потери, весь рядовой и младший командный 
состав передавался для укомплектования других дивизий, а командование и штабы 
выводились в тыл для новых формирований, чего у нас не делалось. Поэтому 
неудивительно, когда сейчас со стороны многих лиц приходится часто слышать 
удивление: как же это получалось, что у нас в ряде операций по количеству 
дивизий было больше, чем у противника, а мы отступали или не могли прорвать его 
оборону? Вот такое положение было и у нас на сухиничском направлении. Хорошо 
еще, что мы не отступали, а постепенно вгрызались в оборону противника, 
расшатывая ее то на одном, то на другом участке.

Тесная связь установилась у нас с соседом слева – 61-й армией. До меня дошли 
любопытные сведения относительно «дебюта» Ф.И. Кузнецова, о чем я уже 
рассказывал, после того, как он побывал у нас и был направлен Г.К. Жуковым в 
61-ю армию. Ему так же, как и в 16-й, не понравились мероприятия, проводимые 
командармом М.М. Поповым. О своих претензиях он доложил по телеграфу комфронтом.
 Тот незамедлительно отреагировал на его доклад, приказав ему вступить в 
командование 61-й армией. Ф.И. Кузнецов, пытаясь избежать столь неожиданного 
назначения, доказывал, что М.М. Попов в состоянии выправить положение после 
полученных указаний, но его доводы не помогли ему избавиться от более 
ответственной самостоятельной должности. И пришлось ему вступать в командование 
61-й армией. Но не повезло, оказывается Кузнецову и здесь, так же как не везло 
в Прибалтике и Крыму. Не прошло и недели, как противник перешел в наступление и 
продвинулся на одном из участков 61-й армии до 30 км. М.М. Попов опять вступил 
в командование армией, а Ф.И. Кузнецов вообще выбыл из состава Западного фронта.


В мае 1942 года, подлечившись в госпитале после тяжелого ранения, третьего за 
время службы в Красной Армии, я возвратился к себе в 16-ю, штаб которой к моему 
прибытию перебрался на новое место, оборудовав КП в лесу. В мое отсутствие 
армия отбросила противника за реку Жиздра, и бои на участке нашей армии 
временно прекратились.

Приехав, я сразу окунулся в боевую обстановку. Она выдалась довольно горячей: 
по директиве фронта нашей армии совместно с 61-й на смежных флангах поредстояло 
провести наступательную операцию,

Подготовившись к операции, мы с генералом В.И. Казаковым выехали к соседям для 
отработки взаимодействия. Еле разыскали командарма, забравшегося в глухую 
деревушку, куда мы попали пешком (проезжей дороги не было). М.М. Попов встретил 
нас тепло. Он оказался весьма приятным собеседником и здравомыслящим военным 
руководителем, произвел на меня очень хорошее впечатление. Обговорили деловые 
вопросы, вспомнили «набег» Ф.И. Кузнецова, а также фиаско, которое тот потерпел.
 Нет, не злорадствуя, а просто удивляясь его поведению. Распрощавшись пообещав 
поддерживать тесную связь, мы добрались до дрезины и вернулись к себе. В 
соединениях 61-й армии так же, как и у нас, не хватало личного состава. Здесь