Генерал Панфилов был мне понятен и симпатичен, я как-то сразу уверился в нем – 
и не ошибся.

Изучение характера подчиненных командиров – необходимейшая сторона подготовки к 
бою. Почему? Потому, что в этих характерах – тоже резервы командующего. Это 
дело кропотливое, а у нас тогда времени было в обрез.

Понравилось мне и спокойное остроумие генерала. Оценивая участок от Болычево к 
реке Руза, где стоял один из его полков, он сказал:

– Да, здесь мы сели на колышки.

Меткая характеристика так называемой «укрепленной полосы» – вместо 
оборонительных сооружений там оказались только колышки, их обозначавшие: 
строители больше ничего не успели сделать.

Принимаем все меры, чтобы до начала вражеского наступления подготовить хотя бы 
укрепления полевого типа.

Исходя из оценки местности, мы считали, что вероятнее всего свой главный удар 
противник обрушит на левый фланг 316-й дивизии. Этому участку и командование 
армии и сам И.В. Панфилов уделяли наибольшее внимание, заботясь прежде всего о 
глубокой противотанковой обороне.

Командиры штаба армии и служб передавали войскам опыт, приобретенный в минувших 
боях, помогали словом и делом.

В каждом бою противник использовал главным образом свое подавляющее 
преимущество в танках. Этого нам опять следовало ожидать. Для противодействия 
танкам наметили бросить всю нашу артиллерию. Но ее у нас явно недоставало. 
Поэтому заранее предусматривался широкий маневр как траекториями, так и 
колесами. Спланировали перегруппировку артиллерии на угрожаемые участки, 
определили и изучили маршруты движения. Василий Иванович Казаков и его офицеры 
помогали командирам дииизий и артиллерийским начальникам организовать 
использование артиллерии всех видов, вплоть до зенитной и «катюш», для борьбы с 
танками, откуда бы те ни появились.

Каждой батарее и отдельному орудию, придаваемым пехоте или спешенной кавалерии 
для борьбы с танками, обязательно выделялись соответствующие стрелковые 
подразделения для прикрытия от немецких автоматчиков. Подчинялись эти 
подразделения командиру батареи или орудия, которые они прикрывали. Это 
мероприятие 16-я армия ввела у себя, учитывая опыт боев, и оно себя оправдало.

Помимо того, были созданы подвижные отряды саперов с минами и подрывными 
зарядами. Посадили эти отряды на машины и на повозки. Задача – в процессе боя 
перехватывать танкоопасные направления, преграждать путь тапкам в глубину нашей 
обороны.

На стыках и в промежутках между полками были отрыты и заминированы 
противотанковые рвы. В частности, 1075-й полк панфиловской дивизии свой левый 
фланг прикрывал 4-километровым рвом, поставив там 4 тысячи мин.

Оборонительные работы развернулись по всей полоса обороны 16-й армии, 
протяженность которой была почти сто километров.

Наряду с усовершенствованием обороны проводилась большая работа по укреплению 
политико-морального состояния бойцов. Она направлялась на то, чтобы все 
прониклись решимостью отстаивать занимаемый рубеж, не допуская мысли об отходе. 
И надо сказать, сделано в этом смысле было немало.

Сознание того, что на нас возложена задача защищать подступы к Москве, 
удесятеряло наши силы. Воины клялись сделать все, чтобы разбить врага.

Всем нашим бойцам было известно, как самоотверженно трудятся московские рабочие 
и работницы. Не зная отдыха, они превратили столицу в арсенал, снабжавший фронт 
оружием и боеприпасами. Москвичи – и это мы видели! – самозабвенно возводили 
противотанковые препятствия, ставили надолбы… Связь с рабочими коллективами 
столичных заводов не прекращалась даже в эти напряженные и до предела 
загруженные дни. Слово «Москва» заключало для каждого из нас – от большого 
начальника до рядового бойца – очень многое: все, за что боролись, в чем 
преуспели, создав рабоче-крестьянское государство.

Большую помощь 16-й армии на волоколамском направлении оказала партийная 
организация столицы. Ее заботами в октябре сорок первого года из 
москвичей-добровольцев были созданы десятки истребительных рот и батальонов; 
они вливались в армию, усиливали ее поредевшие в непрерывных боях части.

Помню, как сейчас: позвонил мне по ВЧ начальник московской милиции В.Н. 
Романченко: