Уже прощаясь, он сказал: 

- Надо внушить командирам и красноармейцам, что успех противника временный. 
Наступит срок, и враг покатится назад. И еще. Поступают сведения, что многие 
бойцы, особенно вновь прибывшие страдают танкобоязнью. Надо бороться с нею, 
внушать людям, что вражеские танки не так уж и страшны. Конечно, у нас еще мало 
противотанковой артиллерии, но даже бутылки с зажигательной смесью - грозное 
оружие в руках смельчаков. 

Июльские дни и ночи 1941 года слились для Тимошенко и всех его сослуживцев в 
нескончаемый поток неотложных дел, забот, волнений. Уточнялась 
оперативно-тактическая информация. Поступало пополнение. Формировались 
партизанские отряды. Прибывала техника. Ослабленные армии вступали в неравное 
противоборство с танковыми группировками противника, не знавшими поражения ни в 
Польше, ни во Франции. Дивизии, да и армии, нередко оказывались глубоко 
охваченными с флангов, а то и в окружении, расчлененными на части. Фашистская 
авиация буквально висела над районами выгрузки прибывавших резервов. 
Приходилось менять районы, а это нарушало отработанные штабами графики, 
вынуждало разрабатывать новые. На места выезжали представители штаба, 
управлений и отделов. 

Все же сопротивление советских войск становилось более организованным и 
действенным. Более того, развивая контрудар на бобруйском направлении, 13 июля 
соединения 21-й армии освободили Жлобин и Рогачев. Тимошенко приказал 
немедленно представить отличившихся в боях командиров и красноармейцев к 
наградам. 

"Войска 3-й танковой группы, - отметил в середине июля ее командующий генерал Г.
 Гот, - понесли большие потери. Моральный дух. личного состава подавлен... 
Противник появляется повсюду и ожесточенно обороняется"{13}. Тимошенко, 
опираясь на штаб и другие органы полевого управления, проводил большую 
организаторскую работу. Он потребовал создать в каждой дивизии истребительные 
отряды, объединить их действия в армейском масштабе, широко использовать 
противотанковые заграждения, привлечь для борьбы с вражескими танками авиацию, 
наносить по ним удары специальными термитными шарами, бутылками и ампулами с 
горючей смесью{14}. По приказу Главкома в тыл противника высылались специальные 
группы, выполнявшие диверсионно-разведывательные задачи. О результатах действий 
одной из них, направленной по личному указанию маршала, рассказал в те дни в 
очерке "Так называемое окружение" корреспондент газеты Красная Звезда Евгений 
Воробьев: группа, возглавляемая капитаном Н. Шевцовым, уничтожила тридцать два 
танка, большое количество автомашин с вражескими солдатами. Только во второй 
декаде июля по дороге Витебск - Смоленск она разгромила семнадцать фашистских 
транспортов. 

Чувство ответственности за порученное дело, огромное желание сделать все 
возможное, чтобы остановить врага придавали дополнительные силы Тимошенко, 
который вот уже несколько ночей спал не более двух часов. После моей первой 
встречи с командующим фронтом не прошло и десяти дней, - вспоминал С.П. Иванов, 
- однако за этот короткий срок он сильно изменился. По его усталому лицу и 
воспаленным от бессонных ночей глазам можно было судить, сколь сложна и 
ответственна была в суровые дни 1941 года его миссия. В редкие минуты, не 
связанные с неотложными делами, как это было ранним утром 14 июля по пути из 
19-й армии на командный пункт фронта, Семен Константинович пытался еще раз 
найти .ответ на постоянно мучивший его вопрос - в чем причина неудач, 
настойчиво преследовавших Красную Армию? 

Конечно же, он правильно оценивал преимущества агрессора. Советскому Союзу 
пришлось вступить в единоборство с колоссальной военной машиной, основанной на 
полной милитаризации экономики Германии, союзных и покоренных ею стран почти 
всей Европы. Месячное производство Германии в первой половине 1941 года 
достигло: самолетов - 940 (в СССР - 690), автоматов - 27 тысяч (в СССР - 16,6 
тыс.), танков - 270 (в СССР - 280). Германия захватила оружие, боеприпасы, 
снаряжение и транспортные средства ста восьмидесяти английских, бельгийских, 
голландских, французских и чехословацких дивизий. 

На ход и исход первых операций существенное влияние, в этом не было у Семена 
Константиновича никакого сомнения, оказывал опыт немецко-фашистских войск, 
полученный ими в 1939 - 1941 годах на Западе. Советским войскам такого опыта 
явно недоставало. Помнил он и о том, что в результате репрессий в конце 30-х 
годов и непосредственно перед войной на ответственные посты в армии было 
назначено немало молодых командиров, которые, не имея достаточной подготовки, 
оказавшись в сложнейших условиях маневренной войны, не всегда принимали, как 
убедился Семен Константинович, оптимальные решения, а главное - не умели 
организовать их выполнение. 

К сожалению, оказалась несостоятельной и часть высшего комсостава, хорошо 
показавшая себя в гражданской войне, да и после нее. Взять хотя бы его 
предшественника Дмитрия Григорьевича Павлова - сорок четыре года от роду, 
участник первой мировой и гражданской войн, за плечами - высшая кавшкола,