И наконец, с этой своей мечтой, облеченной в форму рапорта, он предстал перед 
Михаилом Васильевичем Фрунзе. 

С нескрываемым удовольствием смотрит Фрунзе на коренастого светловолосого юношу,
 подтянутого, немногословного. 

- Ну что же, пойдете на фронт, если так настаиваете, - говорит он, проводя 
рукой по коротким, бобриком стриженным волосам. - Смотрите, сколько их теперь, 
фронтов. И везде нужны военные люди, преданные революции. 

Фрунзе поднял взгляд на карту страны, висевшую на стене позади его рабочего 
стола. На ней была нанесена лаконичная схема. Тяжелая, очень тяжелая обстановка.
 Черные стрелы со всех сторон глубоко врезаются в тело молодой Республики. 

- Поедете во главе отряда земляков. - Фрунзе крепко пожимает Коневу руку. - 
Командуйте. Желаю успехов. 

Стремясь вникнуть в обстановку тех дней, так сказать, вдохнуть ее воздух, 
листаю пожелтелую, потрепанную подшивку газеты "Плуг и молот" и в номере от 18 
июня 1918 года нахожу заметку: 

"14 июня из города Никольска отправился на фронт добровольцем один из лучших, 
честных, всей душой преданных революции организатор ячейки коммунистов, военком,
 дорогой товарищ Конев И. С". 

В той же газете приведены слова военкома, сказанные им своим землякам на 
прощание на митинге перед выступлением Никольского отряда из города. Вот эти 
простые слова, как бы запечатлевшие романтическое революционное кипение тех 
давних лет: 

"...Свора империалистов со всех сторон нападает на Советскую власть. В 
предсмертных судорогах она все свои средства и силы отдает на борьбу с 
ненавистным ей большевизмом, который отнял землю у помещиков и отдал ее 
крестьянам, а фабрики рабочим. Момент серьезный... Но мы идем на фронт с полной 
уверенностью в победе и в том, что наш священный долг выполним". 

Однако сразу попасть на фронт Никольскому военкому не удается и теперь. В 
Костромской губернии вспыхнул крупный кулацкий мятеж. Мятежники разгоняли 
Советы, убивали коммунистов, пытались организовывать свою, кулацкую власть. 

Конев получил приказ остановить эшелон, выгрузить отряд, выступить на борьбу с 
этой новой опасностью. 

Он пытался возражать. 

- Но мы же движемся на фронт. Товарищ Фрунзе поручил мне... 

- Здесь тоже фронт. Очень опасный. Нацеленный в сердце России. 

- Но... 

- Никаких "но", исполняйте. У вас есть опыт в подавлении кулацких восстаний. 

И вот во главе своего отряда командир, уже действительно имеющий опыт боевой и 
политической работы, двинулся в леса Нерехтинского уезда. 

Вводя его отряд в сложную борьбу в незнакомых, чужих местах, командование 
все-таки верно оценило способности и возможности молодого командира. Одну за 
другой отряд настигает и громит хорошо организованные банды и в то же время 
завязывает дружбу с населением. В деревнях и селах у отряда появляются друзья, 
направляющие его по верному следу, наводящие отряд на места бандитских стоянок, 
помогающие вылавливать неприятельских лазутчиков. 

Боевых дел по горло. Ни дня без боя. И бои в лесном краю сложные, тяжелые. Но 
за всеми этими делами прирожденный воин Иван Конев не забывает, что решающие 
сражения за Советскую власть идут не здесь и настоящие фронты, на которых 
решается судьба революции, далеко от Костромских лесов. 

Когда банды были разбиты, а очаги мятежных пожаров погашены, отряд Конева 
влился в запасной полк. Ивана Конева назначили командиром маршевой роты, и он с 
этой ротой направился в 3-ю армию на Восточный фронт. Там он попал в запасную 
артиллерийскую часть и сразу же был избран секретарем партийного комитета. 

- Товарищи, но я же просил: пошлите на фронт. 

- Большевик должен быть там, где он нужнее в данный момент. Укрепите партийную 
работу, вырастите себе крепкую замену - отпустим. Поняли? 

- Слушаюсь.