и алкоголизмом, ни обещанные, но не присвоенные звания "подполковник" досрочно. 


Несколько омрачило настроение другое: полная кадровая неразбериха, а с ней и 
неопределенность. Что это значит, поясню на собственном примере. Из беседы с 
начальником отдела кадров ВДВ я уяснил, что поеду заместителем командира полка 
во Псков. Первый заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант В. Н. Костылев 
Псков категорически отверг и не терпящим возражения тоном объявил, что я буду 
начальником штаба полка в Алитусе. Командующий ВДВ генерал армии Д. С. 
Сухоруков в присущей ему корректной манере довел до меня, что я поеду 
заместителем командира полка в Тулу, а когда я за день до выпуска получил 
наконец предписание, выяснилось, что я заместитель командира полка, но в Рязани.
 Такой подход лишал возможности настроиться на определенный регион и 
подготовиться к убытию в него. А поскольку игра велась "втемную", она 
откровенно действовала на нервы. Ехать в Афганистан, в Гянджу или в Прибалтику 
- это совершенно разная подготовительная работа, и постановка перед фактом 
здесь, на мой взгляд, недопустима. Нужно дать офицеру возможность решить свои 
семейные дела, тогда по прибытии в часть он начинает заниматься службой, а не 
размышлениями на тему, как там себя чувствует брошенная второпях жена с детьми, 
где они живут и как они живут. Но всему приходит конец, все утряслось. Перед 
убытием в отпуск мы с Иваном Бабичевым, назначенным в этот же полк командиром 
батальона, решили заехать в будущую родную часть и представиться командиру 
полка. 

Командира полка на месте не оказалось, он находился в отпуске, а нас ждал 
"приятный сюрприз". Первым, кого мы встретили, был заместитель командира полка 
подполковник Виктор Иванович Миронов. Я оказался вторым заместителем полка на 
одной должности. Да и командир второго батальона, на место которого был 
назначен Иван, по словам Миронова, никуда не собирался. Мы плюнули и уехали в 
отпуск. 

Когда мы вернулись, почти ничего не изменилось. Заместитель командира полка и 
комбат-2 уже куда-то собирались, но куда и когда - было неясно, смутно и 
непринятие. В первый день службы я прибыл в полк в половине шестого утра, имея 
целью посмотреть подъем, физическую зарядку, утренний осмотр и составить, таким 
образом, представление об организации, куда я попал. Но и тут меня ждала 
неожиданность. Оказалось, что ночью в полк для внезапной проверки прибыла 
весьма представительная комиссия штаба Воздушно-десантных войск. Я наспех успел 
представиться командиру полка и "с марша вступил в бой". Никого не волновало, 
что я в должности был два часа, никого не трогало, что я был заместителем 
командира полка № 2. С разных концов полка неслось: "Заместитель командира 
полка, почему ободрана трибуна, почему она засыпана листьями, почему скверно и 
нечетко разлинеен плац? Стройте офицеров на физическую подготовку!" 
Оправдываться не имело смысла, я улыбался и говорил: "Есть!" Заставлял скрести, 
мести. Строил, вел. Все сдавал лично. В общем-то, этой проверке можно сказать 
большое спасибо: она сразу поставила меня на боевой взвод и создала 
определенный задел уважения ко мне со стороны проверяющих офицеров и генералов 
за то, что я не скулил и не ныл, а делал дело. На третий день проверки, когда 
управление полка десантировалось на начавшихся командно-штабных учениях, на 
полигоне полка состоялся разговор с командиром дивизии полковником Ф. И. 
Сердечным. Лично я проверку сдал не ниже "хорошо" по всем показателям. Это 
командиру дивизии, судя по всему, понравилось, и он начал расспрашивать меня о 
прохождении службы. Послужной список мой ему не понравился. В самом деле: 
командир курсантского взвода, роты, сразу - комбат-скороспелка (правда, 
воевавший), потом академия. Какие выводы сделал командир дивизии, точно не знаю,
 по-видимому, положительные, потому что вскоре состоялся приказ о назначении 
меня командиром 331-го парашютно-десантного полка в город Кострому. И вот, не 
пробыв заместителем командира полка и двух месяцев, 11 сентября 1985 года на 
самолете АН-2 вместе с летевшим представлять меня комдивом я убыл в Кострому. 

Кострома встретила пронизывающим холодным ветром и мелким дождем. На маленькой, 
скверно асфальтированной площадке, которая почему-то звалась плацем, был 
выстроен полк. Командир дивизии представил меня, сказал запомнившиеся на всю 
жизнь слова: "Десять секунд времени на уяснение того, что ты командир полка!" И.
.. улетел! 

То, что полк сыпался по всем показателям, мне было известно. То, что меня 
послали затыкать эту дыру по жестокой методике обучения плаванию: бросить в 
глубокое место, выберешься - честь тебе и хвала, а не выплывешь... - что тогда, 
мне тоже было известно. Радужных картин я себе не рисовал. Но действительность 
превзошла мои ожидания. Проводив командира дивизии, мы с моим предшественником, 
подполковником Н. В. Вашкевичем, вернулись в полк, 

взошли на крыльцо штаба. Он немного подумал, потом показал пальцем: "Вот это - 
казарма первого и второго батальонов, вот это - третьего и спецов, вот то - 
парк, вот там - отсюда не видно - склады. Ну, бывай!" И вот, таким оригинальным 
образом сдав дела и должность, сел в машину и уехал... А я пошел осматривать 
теперь уже мое хозяйство. Самый поверхностный осмотр дал самые плачевные 
результаты. Все в полку поражало серостью, убогостью. Самому юному зданию на 
вид было никак не менее 40 лет, территория полка захламлена. Это неудивительно,