ощущение, что это все уже было, проходили. Не мы, до нас, но было. И точно. 
Возьмем Историю Русской армии, созданную честно и жестко русскими офицерами под 
руководством русского полковника Александра Евгеньевича Савинкина. Вчитаемся: 
"Жестокий урок Японской войны сказался двояким образом в душе Армии - ее 
офицерском корпусе. Главная его масса - средние и младшие начальники - с 
рвением принялась за возрождение подорванной русской военной мощи, быстро и 
плодотворно проработав весь горький опыт потерянной кампании. Старший же 
командный состав был глубоко потрясен и подавлен военной катастрофой: устои, 
казавшиеся незыблемыми, разрушились, переучиваться было поздно... Таким образом,
 в то время, как в толще Армии - на ее низах - шла стихийная творческая работа 
и здоровая кровь военного организма удивительно быстро затягивала раны, бывшие 
столь ужасными, на верхах российской вооруженной силы наблюдались упадок духа, 
уныние, шатания и колебания"... Разве это не о нас? А теперь о взаимоотношениях 
армии и общества тогда, в начале века: "Отношение общества к Армии и к офицеру 
было резко отрицательным и пренебрежительным. Генерал Ванновский - на склоне 
дней своих ставший Министром народного просвещения - не находил ничего более 
умного, как отдавать в солдаты излишне шумных студентов. Нелепая эта мера 
сильно вредила Армии, превращая ее в какое-то место ссылки, тюрьму, вредила и 
престижу военной службы в глазах страны, обращая почетный долг в отбывание 
наказания. К мундиру относились с презрением. "Поединок" Куприна служит 
памятником позорного отношения русского общества к своей армии. Военная служба 
считалась уделом недостойным: по господствовавшим в то время в интеллигенции 
понятиям в "офицеришки" могли идти лишь фаты, тупицы либо неудачники культурный 
же человек не мог приобщаться к "дикой военщине" - пережитку отсталых времен. 
Милютинский устав 1874 года, фактически освободивший от военной службы людей 
образованных и даже полуобразованных, лег всей своей тяжестью на неграмотных. 
Не отбывавшая воинской повинности интеллигенция, совершенно незнакомая с 
военным бытом, полагала в начале XX века казарму тюрьмой, а военную службу 
состоящей из одной лишь "прогонки сквозь строй". Из более чем двухвековой и 
славной военной истории она удержала лишь одно шпицрутены!!!" 

Удивительно знакомая картина с несущественным уточнением - "прогонку сквозь 
строй" следует заменить на "неуставные взаимоотношения". Остальное все сходится.
 А военные министры, как тогда обстояло дело с ними? Пожалуйста. Один: "Человек,
 не лишенный способностей, генерал Сухомлинов отличался властолюбием и вместе с 
тем поразительным легкомыслием. Своей бодростью и неизменным оптимизмом он 
нравился Государю и импонировал ему". 

Бывают же такие исторические совпадения! И второй: "Гучков - при содействии 
услужливой Ставки - произвел настоящее избиение высшего командного состава. 
Армия, переживавшая самый опасный час своего существования, была обезглавлена...
 Во главе ряда Военных Округов были поставлены авантюристы, наспех 
произведенные в штаб-офицерские чины. Воинской иерархии для проходимца-министра 
не существовало". 

Воистину, история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, второй раз - в 
виде фарса! 

И еще. О Куропаткине: "Генерал Куропаткин обладал лишь низшей из воинских 
добродетелей - личной храбростью... Куропаткину больше, чем другим, не хватало 
"мужества" в суворовском понятии этого слова. Отличный администратор, генерал 
Куропаткин совершенно не был полководцем и сознавал это. Отсюда его 
неуверенность в себе... Куропаткин привык делать дела с разрешения и одобрения, 
без них ни на что не решался. Ему была присуща боязнь начальства, когда ум, 
образование, знания, храбрость и честность разбиваются о робость перед чем-то 
высшим, боязнь ответственности. Царь не мог командовать армией за 10 тысяч 
верст, Куропаткину дана была полная власть, но..." 

Почему так получилось? Ответ на вопрос в книге "Итоги японской кампании" дает...
 генерал Куропаткин: "Люди с сильным характером, люди самостоятельные, к 
сожалению, не двигались вперед, а преследовались, в мирное время они для многих 
начальников казались беспокойными. В результате такие люди часто оставляли 
службу. Наоборот, люди бесхарактерные, без убеждений, но покладистые, всегда 
готовые во всем соглашаться с мнением своих начальников, двигались вперед". 

Вывод первый: ничто не ново под луной. Вывод второй: если во главе львов стоит 
лев - победа гарантирована, если лев стоит во главе ослов 50x50, но если во 
главе львов - осел - это финиш! 

Офицеры и солдаты. Солдаты и офицеры. Какими они были, наши прапрадеды, в те 
предгрозовые годы? Ведь взаимоотношения между ними привели сначала к расколу в 
армии, а вслед за нею рухнула и держава. 

"Для солдат 1914 года офицеры были старшими членами великой полковой семьи, 
воспитавшего их полка. Отношения между офицерами и солдатами Русской армии были 
проникнуты такой простотой и сердечностью, подобных которым не было ни в какой 
иностранной армии, да и ни в каких иных слоях русского народа. Вооруженный 
народ 1916 года видел в офицерах только "господ", принося в казармы запасных 
полков, а оттуда в окопы всю остроту разросшихся в стране социальных 
противоречий и классовой розни".