лауреат". Как говорят одесские евреи, желая кому-то зла: "Чтоб ты жил в 
интересное время!" 

Из этого "интересного" периода врезались в память три события: визит 
французской военной делегации во главе с командиром 81-й воздушно-десантной 
дивизии дивизионным генералом де Курежем, посещение кандидатом в президенты 
государства Российского Б. Н. Ельциным полигона Тульской воздушно-десантной 
дивизии и визит в эту же дивизию председателя объединенного комитета 
начальников штабов вооруженных сил США четырехзвездного генерала Колина Пауэлла.
 

Запомнились все эти три разноплановые встречи потому, что организовывать и 
проводить их было поручено мне. 

Французы прилетели в конце апреля. Готовясь к этой встрече, я тщательно изучил 
справку по каждому из входящих в делегацию генералов и офицеров. Справка, 
кстати, не шпионская, а нормальная, армейская, и прислали ее сами французы. Из 
справки следовало, что командиру дивизии 58 лет, следующему с ним начальнику 
училища 54 года. Из чего у меня сложилось превратное впечатление о гостях с 
берегов Сены. Мне представлялись грузноватые, лысоватые, пожилые, подержанные 
генералы. При встрече на аэродроме в Домодедове я был приятно удивлен. По трапу 
легко и непринужденно сошли два генерала. Оба сухие, стройные, никаких 
признаков живота. По всему видно оба в прекрасной форме. 54-летний начальник 
училища смотрится лет на 47-49, а 58-летний командир дивизии - еще моложе. 

Программа посещения была рассчитана на пять дней. Запомнились простота, 
легкость, непосредственность, неприхотливость французов. 

- Вместе прыгать будем? 

- Никаких проблем! 

- Предупреждаю: на площадке грязно! 

- Ну о чем вы говорите, мы же солдаты. 

На свет извлекается камуфлированная полевая форма, здесь же в приспособленном 
помещении все весело и в темпе переодеваются. Мы знакомим их с парашютами. Они 
удивляются: "Странные парашюты". 

- Почему странные? 

У них, оказывается, основной парашют крепится спереди, а запасной сзади. У нас 
- наоборот. Потому для французов и странные... 

- Ну ничего, - сказали они, - прыгнем на этих странныхпарашютах! 

Прыгнули все до единого. Даже прибывший за полчаса до прыжков их военный атташе.
 Все, как поросята, вывалялись в грязи. И опять ничего. Что могли, очистили, 
остальное - высохнет, ототрем. 

- Стрелять вместе будем? 

- Никаких проблем. Никогда не видели такого гранатомета, но - ничего, 
разберемся, мы же профессионалы. 

Разобрались, отстреляли все до одного, отстреляли метко, и все это весело, и 
все это легко, непринужденно и с улыбкой. А еще они пели, где только можно. 
Запевал командир дивизии. Песни о героях-рыцарях средних веков; песни времен 
колониальных войн, восхваляющие доблесть и мужество французского солдата; песни 
времен французского Сопротивления. Особенно запомнилась песня о солдате, 
умирающем в алжирской пустыне за Францию. В предсмертном горячечном бреду к 
нему является благословляющая его мать. Основная тема песни: Франция и Мать, 
Мать и Франция, Франция-Мать. 

Они знали совершенно потрясающее количество песен. Все их песни только 
патриотического содержания, и они их очень здорово пели. Не могло быть 
импровизации, чтобы так петь, надо петь постоянно. Армия, офицеры которой знают 
такое количество патриотических песен, армия, в которой запевает командир 
единственной во Франции воздушно-десантной дивизии, - это сильная армия глубоко 
уважающего себя государства. 

- А еще я их расспрашивал, тоже где только можно: о службе, о быте, о 
взаимоотношениях, о порядках и услышал много простого и мудрого. Почему, 
например, атташе, вышедший из машины в парадной форме, уже через полчаса вместе 
с нами летел в грязь. Оказывается, если ты хочешь стать офицером Франции, в 
числе прочих тестовых испытаний тебе предстоит совершить три прыжка с парашютом.
 Доказать наличие у тебя воли, мужества, способности хладнокровно действовать в 
экстремальных ситуациях. Потом можешь не прыгать - твое дело. Но если ты не 
совершишь этих обязательных тестовых прыжков, ты не станешь офицером. Поэтому