бригадами, пятью артиллерийскими полками, двумя дивизиями «катюш», 2-м 
гвардейским кавалерийским корпусом с танковой бригадой и пятью лыжными 
батальонами.

7 января Власов утвердил план операции. Армия должна была наступать на 
Шаховскую в двадцатикилометровой полосе. Начало планировалось на 9 января.

Из— за сильного снегопада авиация не поддержала войска, но 10 января в 9.30 
после артподготовки дивизии пошли в атаку и продвинулись вперед на два 
километра.

11 января — еще на три.

12 января Власов приказал ввести в прорыв кавалерийский корпус, но Жуков 
отменил его приказ до прорыва обороны на всю тактическую глубину. Только к 
вечеру армии удалось пробиться на глубину в семь километров.

Но и дальше наступление развивалось столь же мучительно трудно. В день 
преодолевали не более пяти километров, а 25 января вышли к Гжатским 
оборонительным позициям и здесь, у «линии фюрера», остановились. [44]

Прорывать ее наличными силами было уже невозможно. Это понимал Власов, это 
понимали и в Ставке…

По своим масштабам московское контрнаступление имело скорее политическое, 
нежели военное значение. Но опять-таки по политическим соображениям приказано 
было считать его выдающейся победой.

Так и считали…

Вот боевая характеристика на генерал-лейтенанта Власова, выданная 28 января 
1942 года:

«Генерал— лейтенант Власов командует войсками 20-й армии с 20 ноября 1941 года.

Руководил операциями 20-й армии: контрударом на город Солнечногорск, 
наступлением войск армии на Волоколамском направлении и прорывом 
оборонительного рубежа на реке Лама.

Все задачи, поставленные войскам армии, тов. Власовым выполняются добросовестно.


Лично генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, 
организационные навыки имеет. С управлением войсками армии — справляется вполне.


Должности командующего войсками армии вполне соответствует».

Под этой характеристикой — подпись командующего войсками Западного фронта 
генерала армии Жукова.

Георгий Константинович Жуков — человек не сентиментальный. Если требовалось, он 
не жалел ни солдат, ни генералов.

Как свидетельствует бывший адъютант Власова майор Кузин, далеко не все было 
гладко в отношениях Жукова с Власовым…

«Я слышал разговор Власова по прямому проводу с командующим фронтом т. Жуковым,
 — сообщил И.П. Кузин в органы. — По разговору я понял, что тов. Жуков ругал 
Власова. Власов разговаривал вызывающе и бросил реплику: „Может, армию 
прикажете сдать?“, — а потом добавляет, что он лично назначен тов. Сталиным, и, 
когда кончился разговор, он свою злобу вылил в форме мата по адресу тов. Жукова.


Кроме того, когда поступали распоряжения из фронта и их докладывали Власову, то 
он смотрел поверхностно и вставлял слова, что, сидя от фронта за 100 км, можно 
рассуждать, а здесь надо делать.

В феврале 1942 г. тов. Жуков прибыл в 20-ю армию и после своей работы решил 
остаться ночевать, а потом изменил свое решение и ночью выехал. После отъезда 
тов. Жукова Власов в виде шутки высказывал, что он начальству рассказал, что 
штаб армии подвергается артиллерийскому обстрелу каждый день, и начальство не 
замедлило с выездом. [45]

Несколько раз я слышал, что Власов рассказывал т. Сандалову и другим о тов. 
Жукове, что тов. Жуков просто выскочка, что он способностей имеет меньше, чем 
занимает положение, и что Власов знает тов. Жукова по работе в дивизии.

Когда Власова наградили, тов. Жуков прислал поздравительную телеграмму, Власов 
прочел и высказал, что тов. Жуков не ходатайствовал о награждении, это помимо