«Дорогой Аник! Все, что тебе нужно будет из одежды и вообще, скажи Кузину, и, 
когда он возвратится, я снова его пришлю уже тогда прямо в Ломакино во второй 
раз. А сейчас он проводит тебя до самого Ломакина. Поедете через Москву — 
будете у Тани. Там есть часть моих вещей. Кое-что найдешь из них нужным, возьми 
с собой в Ломакино. Вещи тебе нужны для того, чтобы ты их меняла на продукты. 
Ничего не жалей, все у нас будет, когда кончится война. 17 мая 1942 года»…

И не только деньги и продукты делил между своими женами Андрей Андреевич, но и 
все свои успехи и радости.

«Дорогая и милая Аличка! Я на днях был у Маруси Чижма{14}. Меня вызывал к себе 
самый большой и главный хозяин. Представь себе, он беседовал со мной целых 
полтора часа. Сама представляешь, какое мне выпало счастье.

Ты не поверишь, такой большой человек и интересуется нашими маленькими 
семейными делами. Спросил меня: где моя жена и вообще о здоровье. Это только 
может сделать ОН, который ведет нас всех от победы к победе. С ним мы разобьем 
фашистскую гадину». [37]

«Я на днях был у Тани{15}проездом. Меня вызывали туда по делу. Ты не поверишь, 
дорогая Аня! Какая радость у меня в жизни. Я беседовал там с самым большим 
нашим Хозяином. Такая честь выпала мне еще первый раз в моей жизни.

Ты представить себе не можешь, как я волновался и как я вышел от него 
воодушевленным. Ты, видимо, даже не поверишь, что у такого великого человека 
хватает времени даже для наших личных дел. Так верь, он меня спросил, где у 
меня жена и как живет. Он думал, что ты в Москве. Я сказал, что далеко, поэтому 
в Москве и часу останавливаться не буду, а поеду обратно на фронт. Дело не 
ждет».

«Алик! Ты все же не поверишь, какое большое у меня счастье. Меня еще раз 
принимал самый большой человек в мире. Беседа велась в присутствии его 
ближайших учеников{16}. Поверь, что большой человек хвалил меня при всех…»

«Дорогой и милый Аник! Ты не поверишь, как я счастлив. Самый большой человек в 
мире еще раз говорил со мной в присутствии его ближайших учеников. Какая 
радость. И представь, из его уст услышал похвалу о самом себе»…

И разве его вина, что там, где обласканный И.В. Сталиным устроил Андрей 
Андреевич Власов своих законных и незаконных жен, и арестовали их?…

Оттуда и началось странствие по лагерям Анны Михайловны Власовой…

Агнесса Павловна Подмазенко хотя и попыталась затаиться, когда дошли до нее 
слухи об измене Андрюши{17}, но взяли и ее.

А вот Мария Игнатьевна Воронова к мужу в Горький не поехала, но ее тоже 
арестовали в белорусском городе Барановичи.

Но это тоже еще далеко впереди…

Удивительно, но столь напряженная борьба за любовь и верность своей законной 
супруги нисколько не отвлекала Андрея Андреевича от [38] заботы об Агнессе 
Павловне, готовившейся в Саратове стать матерью его первенца.

«Дорогой Алик! — исповедовался генерал возлюбленной 21 февраля 1942 года, сразу 
после ее демобилизации из армии. — Многое бы я тебе написал, но помнишь, я тебе 
однажды говорил, что вот ты сейчас со мной и мы говорим так обыденно, а 
настанет время, и поговорил бы с тобой, а тебя и не будет. И вот сейчас это 
время у меня настало.

Многое хочется сказать, а вернее, почувствовать тебя вблизи себя, а тебя нет. 
Но я прошу тебя — не скучай, не волнуйся и, главное, береги свое здоровье. Ведь 
ты сама знаешь, что за последнее время ты стала немного нервная…

А мы здесь будем бить фашистскую сволочь и мечтать о нашем хорошем будущем. Мне 
кажется, оно уже и не так далеко.

Разобьем фашистов — заживем еще лучше, чем в деревушке».

«Я тебя жду всегда и, если я для тебя воздух, то ты для меня кислород», — 
уверяет он возлюбленную 3 марта.

И все бы хорошо, но надо же было проговориться, что «Маруся-повар оказалась на 
высоте своего дела». И все. И кончилась спокойная жизнь генерала Власова.

Агнесса Подмазенко, разумеется, не могла постигнуть своим женским умом всю 
глубину матримониального маневра генерала Власова{18}, но тактический промах 
генерала она уловила мгновенно и сразу различила опасность…