переправочное имущество.

От появления новых и развития старых образцов вооружения Михаил Николаевич 
ставил в прямую зависимость и организацию, и тактику, и всю систему обучения 
войск.

– Прежде всего надо найти соответствующее место новым техническим средствам, – 
говорил он, – обеспечить их внедрение в войска и определить наиболее подходящие,
 наиболее эффективные способы применения их во всех видах боя и в операции. 
Ценность только что проведенного учения заключается в том, что там была 
правильно решена одна сторона проблемы глубокого боя – сопровождение пехоты 
танками. Вторая же сторона – быстрое проникновение в тыл противника, нанесение 
ударов по резервам, подавление артиллерии, нарушение связи, захват штабов и в 
конечном итоге уничтожение главных сил противника – должна решаться 
бронетанковыми соединениями во взаимодействии с другими родами войск. Об их 
организационных формах и использовании в операции также надо думать…

Слушая Тухачевского, я невольно вспомнил один разговор о нем с И. П. Уборевичем.
 Иероним Петрович утверждал, что Тухачевский уже дважды – в 1928 году, а затем 
будучи командующим Ленинградским военным округом – писал докладные записки о 
необходимости перевооружения армии, выдвигая в них смелые по тому времени 
требования: создать сильную авиацию с большим радиусом действия, мощные 
соединения из быстроходных танков, вооруженных пушкой, модернизировать 
артиллерию, пехоту и другие рода войск. Вот, оказывается, с каких пор проявлял 
он озабоченность об этом!..

В мою бытность начальником штаба Белорусского и еще раньше Московского военных 
округов мне нередко приходилось встречаться с Михаилом Николаевичем Тухачевским.
 И как правило, это случалось на различных учениях и маневрах. Некоторыми 
маневрами и учениями Тухачевский руководил сам, на других только присутствовал. 
Однако на разборах выступал всегда. И выступления эти служили для командного 
состава тогдашней армии превосходной теоретической школой подготовки и вождения 
войск. Все мы неизменно восхищались его мастерским анализом, умением 
использовать исторические примеры, глубиной мысли и тонкой критикой 
исполнителей.

Памятная встреча с Тухачевским произошла у меня в 1935 году. Я получил 
назначение на должность начальника штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной 
армии, которой командовал В. К. Блюхер. По долгу службы зашел представиться к 
заместителю наркома. Михаил Николаевич пригласил присесть и стал расспрашивать, 
знаком ли я с Блюхером, бывал ли на Дальнем Востоке раньше, что думаю о 
прикрытии дальневосточных границ.

Выслушав мои ответы, подошел к карте и провел ладонью от Камчатки до Байкала:

– Особая Краснознаменная Дальневосточная армия занимает обширные пространства. 
На прикрываемых ею границах всегда неспокойно. В отличие от войск, 
дислоцируемых в европейской части Союза, она находится в постоянной боевой 
готовности. Колоссальные расстояния между соединениями и частями, отсутствие 
развитой сети дорог сильно усложняют маневр и управление войсками… Вот, пожалуй,
 наиболее важные особенности, на которые вам надо обратить внимание. Когда 
ознакомитесь с Дальневосточным театром и изучите обстановку, я заслушаю вас по 
оперативным вопросам…

Потом речь пошла о боевой учебе войск. Тухачевский рекомендовал проявить 
максимум заботы о подготовке частей и мелких подразделений к самостоятельным 
действиям.

– Для Дальнего Востока это очень важно, – подчеркивал он. – Местность там 
своеобразная – далеко не везде позволяет войскам действовать компактной массой. 
Да и возможный противник отводит значительную роль самостоятельным действиям 
мелких подразделений…

Последний раз я виделся с Тухачевским осенью 1936 года, перед отъездом в 
Испанию. Он был тогда особенно внимателен, я бы даже сказал, добр ко мне. 
Расспрашивал о семье, о том, как она устроена. Рассказал о положении в Испании. 
Особо подчеркнул, что к Франко уже потянулись итальянские и немецкие самолеты, 
танки, советники и не исключена возможность открытой интервенции.

– Итальянская армия, – говорил он, – немногим отличается от старой испанской, 
выступающей на стороне мятежников. Как та, так и другая располагают опытом 
главным образом «малых» колониальных войн. А вот немцы – иное дело. Но их-то вы 
знаете.

На прощание Михаил Николаевич крепко пожал мне руку:

– Больших вам успехов! До скорого свидания!

Но свидеться нам уже не удалось. Он оказался одной из первых жертв сталинского 
произвола по отношению к нашим военным кадрам.