расположение его частей по всему кольцу блокады вплоть до батальона. Постоянно 
занимался он вопросами организации инженерных сооружений. И опять-таки смотрел 
на них не только с точки зрения текущих задач, но с учетом перспективы. 
Начальник инженерного управления Ленинградского фронта генерал-лейтенант Б. В. 
Бычевский вспоминает, например, как однажды он докладывал Говорову 
принципиальную схему развития траншейной системы в дивизионных полосах обороны. 
Внимательно рассмотрев ее, Леонид Александрович недовольно поерзал локтями и 
помял свои будто озябшие пальцы. 

- Не все у вас продумано. Больше заботитесь о жесткой обороне... Траншейную 
сеть надо постепенно развивать не только в глубинах, но и вперед, в сторону 
противника. 

А когда генерал Бычевский прямо спросил у командующего о перспективах перехода 
в наступление, тот глянул на него искоса и проворчал: 

- Рано вам об этом знать. У вас пока и для обороны дел хватает... Но то, что я 
сказал, учтите... 

Командующий умел мгновенно оценивать обстановку и брал под свой контроль 
широчайший круг вопросов, связанных с боевой деятельностью всех родов войск, с 
воспитанием личного состава, с работой тыла и снабжения. В его подходе к людям 
всегда чувствовался строгий педагог. Он умел, не перебивая, слушать любого, но 
не терпел многословия. Указания давал очень емкие, требующие от исполнителей 
умения самостоятельно "раскинуть мозгами". 

Высокую личную организованность Говорова, вспоминает Б. В. Бычевский, быстро 
почувствовал весь штаб. Если подчиненные просят командующего о приеме для 
доклада, он сразу же назначит время, вызовет точно, минута в минуту. 

Неразговорчивость и сухость Леонида Александровича вначале воспринимались как 
подчеркнутые, а не природные особенности характера, но затем к его угрюмому 
виду привыкли. А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, Т. Ф. Штыков и другие партийные 
руководители с искренним уважением относились к этому строгому, но не 
обособленному от коллектива человеку. 

По приказу Говорова войска фронта на многих участках обороны стали вести 
активные действия, именовавшиеся в оперативных сводках боями местного значения, 
но имевшие не только ближний, а и дальний прицел: с одной стороны, они 
сковывали и изматывали врага, с другой - поднимали дух и уверенность наших 
войск, закладывали предпосылки для будущих наступательных сражений. В 
результате ряда мероприятий, осуществленных командованием и штабом фронта летом 
и осенью 1942 года, семь дивизий были выведены из первого эшелона обороны. Но 
делалось это не за счет ослабления обороны. Выводя части и соединения с 
переднего края, командующий фронтом позаботился о восстановлении боеспособности 
отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов, которые в начале войны обороняли 
укрепленные районы, а затем были рассредоточены по стрелковым дивизиям. Вместе 
с тем по его распоряжению восстанавливались и сами укрепленные районы. Весь 
городской оборонительный обвод в инженерном отношении рассматривался как 
гигантский укрепленный район. На юге и юго-западе роль прочных фортов выполняли 
ораниенбаумский обвод, Кронштадт и Пулковские высоты, на севере - 
железобетонный пояс Карельского укрепленного района, на востоке невская 
укрепленная позиция. Сам же Ленинград был сердцем этой крепости, главным 
бастионом - политическим и стратегическим, городом-арсеналом во всех отношениях.
 

Говоров не отменял, но, наоборот, поддерживал все ценное, что делалось в целях 
наращивания устойчивости и живучести обороны города, хотя непосредственная 
угроза захвата его противником миновала. Он одобрил принцип организации обороны 
внутри самого города по секторам. Каждый из них имел свой постоянный военный 
гарнизон из армейских, флотских, пограничных частей и рабочих боевых групп, 
которые формировались на предприятиях, территориально входивших в данный сектор,
 и объединялись в батальоны. Армейская батальонная структура вводилась и в 
подразделениях местной противовоздушной обороны. 

В войсках первой линии оборона совершенствовалась с учетом накопленного опыта, 
немалую роль при этом играл личный опыт самого Леонида Александровича, 
полученный им в битве за Москву. Он по-прежнему очень требовательно относился к 
созданию специальных противотанковых районов, к организации маневренных групп и 
отрядов заграждений и т.д. и т.п. 

Войска Ленинградского фронта самым тщательным образом совершенствовали оборону, 
повышали ее живучесть. Однако это отнюдь не было признаком продолжения 
длительного сидения на одном месте. Наоборот, как мы уже видели, именно 
благодаря всему этому командующий, не ожидая, пока Ставка пришлет ему войска 
для усиления (он очень хорошо понимал, что в условиях, когда в разгаре была 
Сталинградская битва, Ставка накапливала резервы для разгрома врага в решающем 
пункте), вывел ряд соединений с переднего края. Вместе с бывшей до этого в 
резерве фронта одной дивизией они и составили ударную группировку, которая 
стала готовиться к предстоящим наступательным боям.