провокационными приказами пытались дезориентировать действия бригады. 

В тот момент, когда я получил второй приказ, 11 танков бригады вышли в район 
Федюково и вступили в бой с наседающим противником. Остальные силы бригады - 
мотострелковый батальон, зенитный дивизион и 6 танков - пробивались через узкий,
 семикилометровый коридор. В Чисмене еще оставались батарея зенитного дивизиона 
и несколько колесных машин. Я вызвал командира роты управления: 

- Кто у вас хороший бегун? 

Командир роты на минуту задумался: 

- Пожалуй, лейтенант Лукьянов. 

Лейтенанта Лукьянова вызвали ко мне. 

- Вот что, Лукьянов. Беги в Чисмепу. Сроку тебе - тридцать минут. Всех, кто там 
остался, выводи сюда. 

Лукьянов в точно назначенный срок вывел в район Колпаки все оставшиеся 
подразделения, и через лесной коридор мы вышли в Ново-Петровское. За образцовое 
выполнение задания я представил Лукьянова к правительственной награде. 

Единственным радостным событием в этот день было известие о том, что к нам 
прибыло пополнение - пять тридцатьчетверок под командованием лейтенанта 
Коровинского. Они прибыли в Истру. Но встретиться с лейтенантом и его экипажами 
мае так и не удалось. Политрук одной из танковых рот Самойленко и мой зампотех 
Дынер встретили танки, пополнили их экипажи опытными, обстрелянными танкистами 
- из тех, кто потерял в бою свои машины, и тут же отправились с пополнением на 
передовые позиции в район Федюково. 

По пути на фронт их встретил конник с группой кавалеристов. В черной бурке, с 
перевязанной правой рукой, он был очень молод, хотя на петлицах виднелись знаки 
различия генерал-майора. Диалог сторон мне стал потом известен из рассказа 
Дынера. 

- Чьи танки? - спросил генерал-майор. 

- Бригады Катукова, товарищ генерал, - доложил Самойленко. 

- Так вот, танки ваши я задерживаю. 

- Но как же так? - попробовал возразить политрук. - Я должен довести сначала 
танки в бригаду и доложить генералу Катукову. 

- Подождите. Никуда вы не поедете. Я генерал Доватор. Надеюсь, Катуков меня 
поймет. А чтобы вы не беспокоились, я сейчас договорюсь с командующим армией. 
Пойдемте со мной. 

Дынер и Самойленко пошли за спешившимся генералом. В землянке, отрытой в лесу, 
Доватор тут же соединился с Рокоссовским. Командарм разрешил использовать танки 
для обороны участка кавалерийского корпуса, но категорически запретил посылать 
их в контратаки. 

Закончив разговор с Рокоссовским, комкор написал записку и передал ее 
Самойленко. В ней говорилось: "Генерал-майору Катукову! 

Командующий армией приказал мне в связи с угрожающим положением на участке 
Федюково - Деньково и возможностью прорыва противника в направлении шоссе 
подчинить себе пять танков, которые направлялись в ваше распоряжение. 

Командир 3-го кавкорпуса генерал-майор Доватор". 

В Доваторе мне нравилось его умение быстро и точно оценивать обстановку и 
принимать верные решения. В данном случае я не мог не согласиться с его 
приказом направить танки в Федюково. Он отвечал интересам не только его корпуса,
 но и пашей бригады и всей армии. Прорыв гитлеровцев на участке Федюково - 
Деньково дал бы им возможность перерезать шоссе и выйти в тыл передовым частям 
16-й армии. 

Прочитав записку, доставленную Самойленко, я приказал ему немедленно вернуться 
к "пятерке" Коровянского и проследить, чтобы танки использовали правильно. 

Получив отпор у Федюково, немцы двинулись на Язвище, где в это время находился 
штаб корпуса Доватора. Под давлением танков и мотопехоты врага конники начали 
отходить. Штаб оказался полуокруженным. Узнав о бедственном положении соседа, я 
направил ему на помощь танк KB под командованием Петра Молчанова. Помощь 
оказалась весьма своевременной. Едва Молчанов доложил комкору, кто он и откуда 
прибыл, как на снежном поле за околицей деревни появилось 18 танков противника.