фронтом. Последовал неожиданный приказ: не дожидаясь полного прорыва вражеской 
обороны, ввести в бой 1-ю гвардейскую танковую армию с задачей совместно с 
частями 8-й гвардейской завершить прорыв тактической зоны обороны противника. 

Хотя перспектива бросать машины на неподавленные огневые точки врага и не 
радовала, я понимал, что в сложившейся ситуации у командующего фронтом иного 
выхода не было, за 9 часов непрерывных атак пехота Чуйкова смогла вклиниться во 
вторую полосу обороны противника только на отдельных участках. Под угрозой 
срыва оказалась вся наступательная операция фронта. К тому же нам было выгодно, 
чтобы противник вывел резервы из Берлина сюда, в открытое поле. Даже на 
Зееловских высотах громить их было удобнее, чем в самом Берлине. 

Я немедленно приказал развернуть все три корпуса на плацдарме. На правый фланг 
направил 11-й танковый корпус генерала И. И. Ющука, в центр-11-й гвардейский 
танковый корпус полковника А. X. Бабаджаняна, а слева - 8-й гвардейский 
механизированный генерала И. Ф. Дремова. 

Теснота на плацдарме, бесчисленные рвы, минные поля резко ограничивали 
маневренность танков. Поэтому одновременно ввести в бой основные силы армии не 
удалось. 

Со своего НП я видел, как танки Бабаджаняна, лавируя между разрывами и рвами, 
устремились в атаку. Подняться по крутым склонам Зееловских высот они не смогли.
 Гвардейцам пришлось искать узкие дефиле, но противник по-прежнему прикрывал их 
плотным огнем. 

Остаток дня не принес радостных сообщений. С большим трудом, неся тяжелые 
потери, танкисты вгрызались в оборону противника и не продвинулись дальше 
позиции, занятых пехотой. Нелегко приходилось и стрелковым дивизиям В. И. 
Чуйкова, с которыми командиры танковых корпусов тесно взаимодействовали. 

Наступила темная, беззвездная ночь. Густой туман заволок приодерскую низину. 
Над высотами то и дело вспыхивали зарницы разрывов. Над ничейной полосой небо 
прочеркивали зеленоватые пунктиры трассирующих пуль. Наши дежурные батареи 
лениво отвечали одиночными выстрелами. 

По узкой траншее я пробрался в штаб. Под сапогами противно чавкала жижа. В 
штабе кроме М, А. Шалина застал начальника разведки А. М. Соболева. 

- Ну, что поделывает ваше войско? 

- Обороняются, как черти. Полосы дивизий в среднем по пять километров, а на 
батальон приходится только восемьсот метров по фронту. 

- Да, плотность большая. Обычно дивизии у немцев оборонялись на пятнадцати 
километрах. Сколько же "вы" наскребли резервов? 

- Пока нам известны восемь дивизий, из них пять моторизованных, одна танковая. 
Кроме того, в Берлине сформировано до двухсот батальонов фольксштурма, много 
зенитных частей и специальных батальонов самого различного назначения. 

Да, эти силы, посаженные в укрепления, могут оказать серьезное сопротивление. 
Как избежать лишних потерь, лишнего кровопролития? Этот вопрос занимал все мои 
мысли. 

Шалин развернул фотоплашпет и карту крупного масштаба. Мне бросилось в глаза, 
что севернее Зеелова местность для танков более удобна, да и оборона у фашистов 
не так насыщена, как на самих высотах. 

- Да, - согласился со мной Шалин, - наступать по всему участку, как мы сейчас 
это делали, мало толку. 

- Надо подбросить побольше артогня и авиации правофланговым соединениям, пусть 
они попытаются прорваться на своем направлении. В случае успеха следом за ними 
пустим всю армию. 

Лишь к исходу 17 апреля Бабаджанян доложил, что его бригадам во взаимодействии 
со стрелковыми соединениями удалось завершить прорыв второй полосы и 
продвинуться в глубь фашистской обороны. Я вызвал по радии И. Ф. Дремова и 
приказал ему оставить одну бригаду в качестве заслона, а главными силами войти 
в узкую брешь, проделанную танкистами Бабаджаняна, и помочь ему развить успех. 
В ту же брешь я ввел 64-ю отдельную гвардейскую танковую бригаду И. Н. Бойко, 
два самоходно-артиллерийских полка и другие части. 

Но враг принял срочные контрмеры. С левого фланга он перебросил свежие силы. 
Бабаджанян оказался в трудном положении: ему приходилось не только наносить 
фронтальные удары, но и отражать контратаки противника с левого фланга. Тогда я 
усилил бригаду И. Н. Бойко ствольной артиллерией и дивизионом PC и поручил ему 
отразить удары пехоты и танков врага с левого фланга. Я не сомневался, что 
такой волевой и находчивый командир, как Бойко, справится с этой задачей. И