нападению англичан, но в то же самое время отнюдь не питали нежных чувств и к 
немцам. Но ведь в данном случае речь шла не о военной операции, а о спасении 
терпящих бедствие людей. Почему бы не обратиться к французам с предложением 
принять участие в операции по спасению?

…Наступал новый день. Гартенштейн по-прежнему оставался один на один с 
бескрайним океаном, в котором барахтались сотни беспомощных людей. Он хорошо 
видел их всех – скученных на плотах, вцепившихся в обломок доски, плавающих 
просто так, благодаря спасательному поясу. Он знал, что в этих водах полно акул,
 мало того, он видел их собственными глазами. А людей все продолжали 
вылавливать из моря. Палуба подводной лодки давно была перегружена, внутрь ее 
уже не могли поместить ни одного человека. Стальное веретено уже было так 
заполнено людьми, что на палубе некуда было присесть, и всем спасенным 
приходилось стоять. Сохранились фотографии, на которых хорошо видна подводная 
лодка, в буквальном смысле забитая пассажирами. Эти фотографии красноречивее 
любого рассказа. Между тем Гартенштейн не мог не понимать, что в подобном 
состоянии он подвергнет свое судно огромной опасности. И тогда он решился 
передать в эфир открытым текстом, по-английски, радиограмму такого содержания: 
«Любое судно, которое может хоть чем-то помочь экипажу потопленной „Лаконии“, 
не встретит с моей стороны никакой агрессии при условии, что я также не буду 
атакован с моря или с воздуха».

В 10.10 утра командир итальянской субмарины «Каппеллини», капитан первого ранга 
Марко Реведин получил приказ двигаться к месту крушения «Лаконии». Приказ был 
принят к исполнению немедленно.

В 13.00 адмирал Коллине, находившийся в Дакаре, получил приказ из Виши: 
приготовиться принять на борт пострадавших пассажиров с британского судна 
«Лакония» и двигаться к границе территориальных вод, примерно на уровне 
Абиджана. Адмирал сразу же отправляет телеграмму: «Судно „Дюмон-д'Юрвиль“, 
доложите немедленную готовность крейсировать в 20 милях к юго-западу от Пор-Буэ,
 где вы должны встретиться с немецкими подводными лодками и принять от них на 
борт потерпевших крушение пассажиров с „Лаконии“. Но буквально через несколько 
часов был отдан другой приказ. „Дюмон-д'Юрвиль“ под командованием капитана 
второго ранга Франсуа Мадлена, принял полный груз продовольствия, пресной воды 
и горючего, вышел из порта Котону к новому месту встречи, примерно за тысячу 
миль от французского корабля. Координаты места крушения: 4°52 южной широты – 
11°22 . Мадлен понимал, что, делая по 14 узлов, он сможет прийти в назначенное 
место только 16-го вечером, а вероятнее всего, 17-го утром.

В тот же самый день аналогичный приказ – идти на помощь пострадавшим с 
«Лаконии» – получил командир сторожевого судна «Аннамит» капитан третьего ранга 
Кемар. Наконец, в 16.00 адмирал Коллине выслал к месту крушения крейсер «Глуар».



* * *

В понедельник 14 сентября, с 2 до 3 часов ночи Гартенштейн, не смыкавший глаз 
уже около полутора суток, подводил итоги, составляя новую радиограмму для 
Деница. Он принял на свою лодку 400 человек. Затем, отобрав из них примерно 
половину, снова высадил их в лодки и на плоты. Всего в океане теперь плавало 22 
спасательных шлюпки и плота, на которых нашли временное спасение примерно 
полторы тысячи человек. В открытом море больше не оставалось ни одного 
потерпевшего. Неизвестное судно так и не показалось.

Пассажирам шлюпок и плотов передали немного продовольствия. Хватило, конечно, 
не всем – это было просто невозможно. Впоследствии участники и очевидцы тех 
событий единодушно соглашались, что день 14 сентября оказался для большинства 
из них самым тяжелым. Солнце нещадно жгло людей. Воды не хватало. Еды тоже 
практически не было. В тот день многие умерли. После короткой молитвы тела 
умерших сбрасывали в океан.

Ночь с 14-го на 15-е принесла небольшое облегчение. Гартенштейн по-прежнему 
держался на ногах, глотая кофе. В 3.40 он получил радиограмму, в которой 
сообщалось, что «Дюмон-д'Юрвиль» и «Аннамит» подойдут 17 сентября. Он наконец 
вздохнул с облегчением. Впрочем, оно сейчас же сменилось новой тревогой. Ему 
нужно было продержаться еще двое суток! Хоть бы скорее подошли Вюрдеманн и 
Шахт!

И вот в 11.32 вахтенный матрос закричал: «263 градуса по левому борту вижу 
судно!» Это была подводная лодка U-506. И вот уже обе немецкие субмарины 
плавают борт к борту. Командиры обошлись без лишних излияний. Пара теплых слов. 
Краткий рассказ Гартенштейна. Вюрдеманн уточнил, сколько сейчас пассажиров на 
«яхте» Гартенштейна.

– Ровно 263 человека.

– Беру половину. 131 – и ни человеком больше.